Пушкари живо построились, и штрафники не стали отставать, верные ordnung und disciplinen[7], тоже встали по стойке смирно.
– Ауфштайген![8]
Немцы и русские грузно разбежались. Штрафники, помогая раненым, заняли весь кузов «Опеля-Блиц», следовавшего последним в колонне – пушка за ним прицеплена не была, машину загрузили боеприпасами.
Репнин устроился в кабине. Водитель – белобрысый, совсем еще молоденький парнишка – с восторгом и почтением смотрел на Гешу, раненного, небритого, бывалого.
Репнин усмехнулся.
Грузовик мерно подвывал мотором, качаясь на неровностях дороги, и Геша несколько расслабился. Да и чего напрягаться?
Немцев немного, чуть больше, чем самих штрафников. Если что, справимся…
Выглянув в окно, Репнин увидал далеко впереди, за лесистой кромкой горизонта, дымы, по косой уходившие в небо. Приближалась линия фронта.
Волноваться об этом Геша не стал – Илья и сам должен будет сообразить, когда наступит подходящий момент. Слава богу, водила у них неопытный, не смог выдерживать дистанцию, отстал от основной колонны. Вот и хорошо…
Когда «Опель», качавшийся впереди, свернул налево, за длинное приземистое сооружение с проваленной крышей, Полянский постучал по крыше кабины. Шофер дернулся, ударил по тормозам, и Репнин тут же поднял трофейный «вальтер»:
– Аустайген! Шнелле![9]
Белобрысый не то что вышел – вывалился наружу. Растерянный, перепуганный, он прижался к бревенчатой стене.
Иваныч ловко перелез из кузова на подножку и просунулся в кабину.
– Здорово, командир! – осклабился он.
– Шнелле! – улыбнулся Геша.
– Эт-можно…
Мотор набрал обороты, и грузовик понесся, заворачивая направо. Репнин мельком увидел далеко впереди остановившуюся колонну. Вряд ли герр штабс-вахмистр что-нибудь разглядит с такого расстояния. А пока белобрысый доберется до своих…
Наверное, следовало бы шлепнуть шофера, но это как-то не комильфо. В бою – да. Эсэсовца – всенепременно. А этого пацана…
Господи, да он не то что убить, а и на труп поглядеть не сподобился!
Бедный гнал перелесками, лишь изредка выбираясь на дорогу. Линия фронта пролегала уже совсем близко. Знать бы, где ее лучше всего пересечь.