Золотая цепь

– Благодарю вас, – сказал Джеймс, когда маг положил ручку.

– Думаю, не стоит напоминать вам о том, чтобы вы не называли Гасту мое имя, – произнес тот, выпрямляясь. – Если я выясню, что вы упоминали обо мне, я всю вашу компанию превращу в чайный сервиз. А что до меня, я отправляюсь на Капри. У меня нервы расстроены. Если Лондону суждено стать мишенью нашествия демонов, то мне не хотелось бы стать свидетелем этого события. Желаю вам удачи в расследовании.

Люси показалось, что эти слова звучат довольно странно в устах Верховного Мага города, пусть даже бывшего, но она оставила свое мнение при себе. Фелл направился к дверям, и она подумала, что он сейчас уйдет, не сказав больше ни слова, но он задержался на пороге.

– Откровенно говоря, я до конца не понимаю, как относиться к вам, Эрондейлам, – вдруг произнес он. – Никогда прежде у чародеев не рождались дети. И я не могу не задавать себе вопрос: что с вами будет? Кем вы станете?

Он окинул пристальным взглядом сначала Джеймса, потом Люси. Некоторое время в комнате царила тишина; лишь огонь трещал в камине. Люси вспомнила демона на мосту, который сказал Джеймсу, что повинуется ему, человеку, в чьих жилах течет кровь демонов. Как и у нее. Рагнор пожал плечами.

– Будь что будет, – сказал он и ушел.

Люси бросилась к письменному столу, схватила бумажку с адресом и радостно улыбнулась. Томас и Джеймс ответили ей улыбками: лицо Томаса выражало надежду, лицо Джеймса – усталость. Мэтью так и стоял у камина, тупо уставившись на свой бокал.

Дверь открылась, в комнату вошли Уилл и Тесса.

Люси на мгновение испугалась, что они случайно услышали слова Рагнора Фелла насчет продажного мага и демонов, и быстро сунула бумажку в карман. Затем она взглянула на родителей внимательнее и забыла обо всем.

Это походило на осень в Идрисе. Они с Джеймсом играли в лесу, среди зеленых деревьев, в лощинах, поросших мхом и цветами, а на следующий день наступала практически неуловимая перемена в природе, и Люси понимала: пришла осень, завтра будут заморозки.

Лицо Томаса побелело, несмотря на загар; он попятился, сам не осознавая, что делает, наткнулся на Мэтью, и тот выронил шерри. Бокал ударился о пол и разбился на сотню мелких осколков.

С летом можно распроститься навсегда, подумала Люси. Пришла зима.

– Томас, прими наши соболезнования, – заговорила Тесса, протянув к нему руки. – Твои родители уже едут сюда. Барбара скончалась.

11. Тома заклинаний

Знанье кичится прочитанным в книгах,Мудрости ведома суетность знаний.Книги – всего лишь тома заклинаний.Уильям Купер «Задача», Книга VI «Зимняя прогулка при луне»

– Тахдиг[28] остыл. – Сона стояла на пороге дома, скрестив руки на груди, и грозно смотрела на своих детей. – Райза подала ужин два с лишним часа назад. Где вы были?

– Мы ходили в лазарет Института, – солгал Алистер, изобразив невинное выражение лица и широко распахнув глаза. Да, он был истинным сыном вспыльчивой персидской женщины. Хотя в карете Корделия постаралась пригладить волосы и юбки, она прекрасно сознавала, что выглядит кошмарно. – Мы подумали, что стоит принести больным цветы, продемонстрировать свое сочувствие членам лондонского высшего общества.

Выражение лица Соны немного смягчилось.

– Бедные больные дети, это просто ужасно, не могу думать о них без слез, – промолвила она, затем отступила и сделала Алистеру и Корделии знак войти. – Ну что ж, заходите. И не забудьте снять обувь, не то перепачкаете ковры!

Они быстро поужинали холодным тахдигом и хореш бадемжан[29]. К концу ужина Сона уже была уверена в том, что идея помогать в лазарете принадлежала ей.

– Ты хороший мальчик, Алистер-джун, – произнесла она, поднявшись из-за стола, и поцеловала волосы сына. – И ты тоже, Корделия. Но все же не следовало собирать цветы самой. Платье безнадежно испорчено. Столько грязи!