Золотая цепь

– Если бы у меня было только два варианта, – ответила Корделия, – я бы бросила школу и вернулась домой.

– Ну что ж, – сказал он, – а я выбрал тот лагерь, в котором не чувствовал себя посмешищем.

Корделия молчала. Лицо Алистера было бесстрастным.

– И что из этого вышло? – наконец, осмелилась спросить она, стараясь говорить как можно мягче.

– Ужасно, – пробормотал он. – Это ужасно.

Корделия не знала, что сказать, что сделать. Ей хотелось подбежать к брату, броситься к нему на шею, сказать, что она любит его, но он стоял с суровым видом, скрестив руки на груди, и она не посмела. Наконец, она протянула ему нож.

– Не хочешь? Ты так хорошо умеешь метать кинжалы.

Брат с подозрением посмотрел на нее.

– Мне нужно, чтобы кто-то помог мне, Алистер. Ты видишь, что у меня плохо получается.

Алистер подошел и забрал у нее оружие.

– Очень плохо, – согласился он. – Я знаю, что искусство обращения с мечом дается тебе без труда, но во всем остальном придется приложить усилия. Не спеши. Следи за положением ног. Смотри и повторяй за мной. Вот так, Лейли. Ты со мной?

Да, она была с ним.

21. Узы любви

…Отец мой, посмотри,Похож я ныне на кольцо в двери.Я раб любви, любовь в моей крови,Отдам я душу за кольцо любви.Мне говорят: «Чтоб в счастье пребывать,Забудь любовь, спеши ее предать».В одной любви источник сил моих,Умрет любовь – и я погибну в миг.Любовь мое пронзила естество,Служить ей – назначение его.Низами Гянджеви, «Лейли и Меджнун»[58]

Джеймс лежал на постели в своей комнате, закинув руку за голову, и невидящим взглядом смотрел в потолок. Знакомая извилистая трещина в штукатурке по форме отчасти напоминала утку. Отец был бы в ужасе.

Мэтью, одетый в бархатную куртку и такие же брюки, валялся рядом на покрывале. В первые два дня после сражения в царстве Велиала Джеймс не вставал с постели, часто терял сознание. Иногда ему снился серый мир, и он с воплями просыпался, пытаясь нащупать оружие. Его метательных ножей не было рядом, но Мэтью был рядом всегда.

Если и существовали на всем белом свете люди, понимающие, что такое связь между парабатаями, то это были его родители. Когда все они приехали в Институт с Хайгейтского кладбища, Мэтью перетащил свое одеяло, подушки и прочее в комнату Джеймса, свернулся на полу и уснул. Никто даже не намекал ему на то, что следует уйти. Тесса, которая ухаживала за сыном, приносила его другу суп и чай. Когда приходил Уилл и играл с Джеймсом в карты, чтобы помочь ему скоротать время, Мэтью тоже играл с ними и чаще всего проигрывал.

О, разумеется, остальные тоже были добры к нему. Когда Анна принесла Джеймсу в подарок новый модный галстук, желая поднять ему настроение, у нее нашелся галстук и для Мэтью. Когда Люси тайком таскала с кухни шоколадные бисквиты, она прихватывала несколько штук и для Мэтью. Таким образом, у Мэтью даже не возникало необходимости возвращаться домой. Джеймс его прекрасно понимал: в последнее время Чарльз пребывал в отвратительном настроении. Все до небес превозносили Кристофера за создание лекарства от яда мандихора, называли его героем; эта история звучала вдвойне романтично потому, что сам Кристофер пал жертвой ядовитого демона. Но немногим было известно о том, что Чарльз не пожелал впустить Томаса в лабораторию для того, чтобы закончить работу над противоядием, и назвал эксперименты Кристофера бесполезными глупостями. Джеймс даже услышал от Томаса фразу: «Если бы не Алистер Карстерс, нам всем пришел бы конец». После этого ему потребовалось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что он не бредит, не спит и находится в реальном мире.

Томас и Кристофер навещали его ежедневно, рассказывали последние новости. Никто из больных, лежавших тогда в лазарете Безмолвного города, не помнил, как произносил его имя; Ариадна также совершенно забыла о том, что демон ненадолго вселился в ее тело. Карантин отменили, Шарлотта и Генри собирались вернуться в Лондон. Кристофер и Джеймс были героями дня, что немало злило самого Джеймса. Он повторял, что если бы не Корделия, которая вовремя пришла к нему на помощь в царстве теней, он бы наверняка погиб. А потом его спасли Люси и Мэтью. Томас раздобыл волшебный корень в Чизвик-хаусе и собственноручно создал лекарство. Анна помогла им пробраться в Адский Альков и раздобыть пиксиду. По мнению Джеймса, все они были героями.

Именно Мэтью спросил его однажды, когда они остались наедине, не скучает ли он по Корделии. Только она из всех друзей до сих пор не пришла навестить его: оказалось, что у нее серьезный перелом, и для полного выздоровления требовалось несколько дней полежать в постели. Люси ездила к ней и сообщила, что она в хорошем настроении. «Я начала читать ей последнюю главу «Прекрасной Корделии», и она сразу же уснула, – с восторгом рассказывала Люси. – Должно быть, эта болезнь лишила ее последних сил».

Томас и Кристофер тоже навестили больную и принесли ей шоколадных конфет. Перед этим они спросили Джеймса, не хочет ли он что-нибудь ей передать. Он молча покачал головой, боясь, что если заговорит, то скажет слишком много. Он не желал ни с кем обсуждать Корделию. Ему просто хотелось встретиться с ней поскорее. Джеймс знал: когда он увидит ее, то найдет нужные слова.