Либерти

– Лорен уже посоветовала мне развлекаться и…всё такое, пока я молода и привлекательна.

Мистер Уэлш смеется, явно поняв, о чем именно я не пожелала говорить вслух.

– Ну, в этом она права, дорогая моя. Насчет привлекательности несогласен, ведь женщина всегда прекрасна. Неважно, сколько ей лет. Просто, не все мужчины способны увидеть красоту женской души. Да, их лица покрываются сеткой глубоких морщин, а грудь уже не такая упругая, не говоря о пятой точке! Однако, если любишь женщину всем сердцем и делаешься счастливым от того, что она просто позволяет тебе находиться рядом, то увядшая красота как будто вновь расцветает. И она становится для тебя самой прекрасной женщиной во всем мире.

– Так было с Салли-Малли, верно?

– Да. Но я никак не мог побороть в ней это неизменное желание принадлежать только самой себе. И я надеялся, что раз уж мы не можем жить вместе, как муж и жена, то будем честны друг с другом хотя бы вот так…наведываясь друг к другу…

– Мистер Уэлш, – обращаюсь я осторожно, – так, у вас был роман или нет?

– Между нами было черт знает что. Наверное, ты права, сказав, что на добросердечности «хороших» ездят вдоль и поперек. Нам лгут, нам изменяют, нам что-то обещают, а потом ссылаются на провалы в памяти…

– У Салли-Малли был кто-то еще? – спрашиваю я таким голосом, словно сама не верю в то, что говорю.

Вообще-то так и есть. Учитывая возраст старушки мне крайне сложно представить, что у неё могла быть хоть какая-то интимная жизнь. Хотя…То, что она говорила посреди ночи про гладиатора и трусики…

– О, да! – с грустной улыбкой отвечает мистер Уэлш. – Я давно подозревал, но… Ослепшему от любви человеку сложно поверить в такое.

– И вы знаете, кто это?

– Нет. Сначала я подумывал, что это какой-нибудь садовник или рабочий, что приезжает на остров. А потом понял, что те перчатки принадлежат кому-то из местных. Я где-то видел их раньше, но никак вспомнить не могу, где и у кого именно.

Меня как будто лавиной смело, снегом придавило, волна захлестнула… Опять эти чертовы перчатки?!

– …Какие перчатки?

– Как-то раз я пришел к Салли-Малли, мы пили коктейль в доме после… В общем, лежа в её постели. А потом я стал одеваться и, извини уж за подробности, наклонился к ножке кровати за своим бельем, как вдруг вижу, что на ковре лежит что-то странное. Заглядываю, а под кроватью рабочие перчатки. Огромные такие, синие в красную полоску. Я спросил, что это, а Салли-Малли только отмахнулась, так ничего и не сказав мне. Она не любила объясняться.

– Так и… Так и с чего вы решили, что они могут принадлежать кому-то из местных? Вполне возможно, что это и впрямь какой-нибудь садовник, ведь, насколько мне известно, мистер и миссис Джонс меняют тех как перча… Вы поняли, короче.

– Дорогая, так ведь я так же сначала подумал. Несмотря на свой возраст, Салли-Малли могла с легкостью соблазнить даже юнца! Ей-богу, иногда мне казалось, что в молодости она была… – Мистер Уэлш замолкает и шепотом добавляет: – Профессиональной проституткой! Царство ей небесное! Я не удивлюсь, если в её постели и садовники, и курьеры побывали. А вот перчатки те синие… Я видел их ещё задолго до того, как наши с ней отношения стали более близкими. Я уверен, что они принадлежат не садовнику, потому что те работают в простых серых.

– Ну, может когда-то они работали в синих, – с нервным смешком вставляю я.

– Нет-нет! Точно тебе говорю, что… Да и ладно, неважно это! Что сейчас выяснять, когда её уже нет рядом. А даже если бы и была, то я навряд ли смог бы говорить об этом. Наверное, я очень утомил тебя своими разговорами.

– Что вы! – стараюсь улыбнуться. – Ничуть. Просто… Не поймите меня неправильно, но мне сложно поверить в то, что женщина в таком возрасте может быть такой…активной в постели.