Я раздраженно отмахнулась:
– Этот оттенок передавал цвет моих глаз.
Ян красноречиво закатил глаза, однако я оставила это без внимания.
– Этой краской Джеймс подписывал все свои картины. Так же, как и этот художник, – постучала я кончиком пальца по пятнышку «карибского голубого» на одном из изображений.
Ян прищурился, и мы, едва не касаясь лбами, стали внимательно разглядывать лежащий между нами проспект. Наконец Коллинз откинулся назад и вздохнул.
– А тебе не кажется, что ты просто заставляешь себя что-то разглядеть в этом проспекте? Лично я там ничего такого не замечаю.
– Вот, взгляни-ка на одну из картин Джеймса…
Я пролистала галерею снимков в своем телефоне, остановившись на фотографии с картиной «Долина Напа», где подпись Джеймса отчетливо выделялась на фоне горчично-желтых полей, и передала мобильник Яну.
Внезапно он побледнел, резко вскинул на меня глаза:
– Где это снято? Это что, висит у тебя в кофейне?
– Этой картины ты не видел, – зарделась я. – Она в моей спальне.
– Это не картина. – Он быстро высветил экран, и я уловила там пятно коротких светлых волос.
– Ой, прости… – Похоже, я случайно кликнула не на ту фотку. – Дай-ка я найду ту, что надо.
– Кто эта женщина? – показал он на экран.
– Это та самая консультант-ясновидящая, которая рассказала мне о Джеймсе. Ее зовут Лэйси.
– Ты хочешь сказать – Лэйни? Когда она была у тебя в кофейне?
– Это пробное открытие. Фотографировала Кристен.
Ян изумленно прикрыл рот ладонью и, прищурившись, всмотрелся в снимок.
– Как же я ее там не заметил?
– Ну, она недолго там была. – Я с подозрением посмотрела на Яна. – Кстати сказать, зовут ее Лэйси Сандерс.