Лазурь на его пальцах

22
18
20
22
24
26
28
30

– Диссоциативная что? Я не…

Ян поднял ладонь:

– Сначала послушай меня. Я не могу, конечно, доказать, что дело именно в этом. Это всего лишь предположение… Тебе надо бы проконсультироваться со специалистом, или, может быть, спросить у самого Карлоса. Но именно фуга мне кажется вполне логичным и правильным объяснением. Такое расстройство происходит от очень серьезной эмоциональной травмы. Что-то произошло с Джеймсом, когда он приехал в Мексику, после чего его сознание словно захлопнулось, напрочь все стерев из памяти. – Ян что-то набрал на ноутбуке. – Это что-то вроде той ситуации, когда компьютер полетел, и с жесткого диска пропали все данные.

– И как тогда я могу ему помочь?

Взгляд Яна проникся сочувствием.

– Не думаю, что у тебя это получится.

Я вспомнила о том, что предложила Карлосу:

– Должна же, наверное, как-то помочь знакомая обстановка, верно?

– Излечение от фуги трудно гарантировать. Получается, что люди подолгу восстанавливают свои воспоминания – и в считанные часы их вновь теряют. Но потом настает день, – Ян прищелкнул пальцами, – и память возвращается так же внезапно, как и пропала.

– Но он в этом состоянии уже почти два года.

– Бывает, что такая диссоциация длится годами. А бывает – в особых случаях, – когда симптомы затягиваются на… м-м… на совершенно неопределенное время. Мне очень жаль, Эйми.

Ян придвинул мне ноутбук. Экран погас, компьютер погрузился в спящий режим.

– То есть к нему может вообще никогда не вернуться память?

Ян шумно выдохнул.

– Я думаю, тебе следует быть готовой к тому, что Джеймс может отсутствовать сколько угодно.

Я с яростью замотала головой.

– Видишь ли, когда у человека диссоциативное расстройство идентичности, в нем сосуществуют две или более личностей, и они постоянно меняются местами, – стал объяснять Ян. – С диссоциативной фугой дело обстоит совсем иначе. Предыдущая личность исчезает, и вместо нее появляется новая. И пока кто-либо не поведает такому человеку, что с ним не все в порядке, новая личность и понятия не имеет о какой-то замене. Это вполне объясняет, почему Джеймс – то есть Карлос – даже не пытается вернуть воспоминания. Он не знает, что он Джеймс, и, надо полагать, никто его насчет этого пока не просветил.

Ян мягко опустил ладонь на мое колено:

– Эйми, похоже, что Джеймса больше действительно не существует. Это все равно, что он умер.

Я оттолкнула его руку.