– Ну и пожалуйста! Смотри себе. – Я сложила руки на груди, делая вид, будто бы мне все равно.
– Правда, что ли? – скептически прищурился Джеймс, явно пытаясь меня подразнить.
Однако мне и самой уже не терпелось, чтобы он увидел подарок. Мне ужасно хотелось увидеть его реакцию на все то, что я выбрала для него в художественной лавке. А потому я, шурша сухими листьями, подступила поближе:
– Ну да, правда.
Джеймс разорвал бумажную упаковку и уставился на оказавшийся в его руках деревянный ящичек.
– Что это?
– Открой и узнаешь.
Джеймс опустился на колени и, поставив ящичек на землю, открыл медные защелки. Откинул с тихим скрипом крышку – и распахнул, от изумления даже разинув рот.
Он провел пальцами по щетинкам кистей, покатал на ладони тюбик с краской, на котором было написано «сиена жженая».
– Ты мне купила набор для живописи?
Я беспокойно подергала рукава свитера. Может, все же лучше было купить ему кепку «Сан-Франциско Фортинайнерс», как советовал папа?
– Ты говорил, что родители тебе ни за что не купят краски – но это вовсе не означает, что их не могу подарить тебе я. К тому же, как ты вообще собираешься стать знаменитым художником, если у тебя вообще нет никаких красок?
Джеймс просиял:
– Здорово! Вот спасибо!
От гордости я даже выпятила грудь. На лице расцвела довольная улыбка, волнение пропало. Я определенно не ошиблась с подарком!
Он по-хозяйски оглядел содержимое ящичка, потом перевернул его. Кисточки, тюбики с краской, мастихины – все это вывалилось на подстилку из сосновых игл. Джеймс тут же превратил ящичек в мольберт и установил на нем рамку с холстом, входящим в комплект.
– И что ты собираешься делать? – спросила я, видя, как он выпустил на палитру каплю голубой краски.
– Рисовать для тебя картину.
– Прямо сейчас?
Он не ответил. Его внимание привлекла пронзительно кричащая голубая сойка, которая пыталась защитить свое гнездо от белки, прильнувшей к стволу дерева. Джеймс запечатлел увиденную сцену, причем его неопытные пока что мазки уже тогда казались многообещающими. Наблюдая, как он рисует, я была буквально зачарована и его занятием, и им самим. В те минуты, казалось, ничего на свете не существовало, кроме творчества Джеймса… пока издалека в наш маленький чудесный мир не пробился резкий голос. Я дернула головой в том направлении, откуда он донесся.