– Очень даже неплохо. Может, тебе стоит держать все это у себя дома, а Джеймс мог бы приходить к тебе и рисовать. Тогда Клэр с Эдгаром ничего об этом не узнают. – Он сделал жест, будто застегивает рот на «молнию», и выбросил прочь воображаемый ключик. – Если хочешь, я ничего им не скажу.
Его мысль мне очень даже понравилась.
Мы пожали друг другу руки и подобрали все оставшееся, после чего Фил вручил мне ящичек:
– Держи горизонтально, вместе вот с этим, – положил он сверху картину Джеймса. – Теперь не уронишь.
Я осторожно поднялась.
– Спасибо.
– Я понимаю, почему ты так понравилась Джеймсу. Ты очень милая.
Вспыхнув, я опустила голову.
Он открыл передо мной калитку:
– Может, завтра увидимся?
Фил мне понравился. Он совсем не походил на того грубияна и задиру, как его описывал Джеймс.
– Может быть, – согласилась я.
Однако мне не довелось увидеть Фила ни на следующий день, ни вообще в ближайшие несколько лет.
Джеймс и до этого был постоянным гостем в моем доме, а с тех пор, как я позволила ему держать свои принадлежности для живописи в своей комнате, он стал заходить гораздо чаще. А поскольку мастерство его неуклонно росло, и принадлежностей этих требовалось все больше – мои родители расчистили необходимое Джеймсу пространство на застекленной террасе рядом с кухней. И год за годом, пока я помогала маме осваивать новые рецепты для ее ресторана, Джеймс все творил и творил, и его талант, а также наша с ним дружба, развивались и крепли.
Глава 9
На следующий день я по случаю празднования своего дня рождения оделась в обтягивающие джинсы, тонкую шелковую блузку и туфли на высоких каблуках. Кристен с Надей собирались отвезти меня поужинать в китайский ресторан.
Когда они за мной заехали, Надя тут же бросилась меня обнимать.
– Наверно, мне не следовало вчера тебя бросать, – сказала она.
– Что, твой мистер Агент-По-Недвижимости отбора не прошел?
– Липовым он оказался агентом. Пытался таким образом ко мне клинья подбить.