— Его отец был наркоманом, — повторила я.
— Да, — кивнул он. — Мы посадили его за решётку, когда он
избил Патрицию до полусмерти, но Гарри он никогда не трогал.
Он умер в тюрьме, пытаясь найти дозу, и убил одного из
заключённых, а затем ещё одного. И его осудили, приговорив к
смертной казни. Его родители приехали сюда и пытались
откупиться, забрать с собой сына, обвиняя Пати, что это она
сделала его таким, а Гарри это не его ребёнок. Но они так были
похожи, что это казалось смешным. Дэвид умер за день до казни,
он бился головой о стену, пока не разбил её полностью. Ему уже
никто не мог помочь.
— Но ведь Гарри не употребляет уже долго время, восемь лет,
если я правильно запомнила, — нахмурилась я.
— Дэвид тоже не употреблял, пока не сорвался, — печально
покачал головой папа.
— Боже, — прошептала я. — А Гарри знает об этом?
— Нет, знаем только мы: я, Маргарет, Патриция, Луи и ты.
Слушания были закрытыми, я заплатил тогда большие деньги. И я
надеюсь, что сейчас ты понимаешь, почему я так прошу тебя
ответить мне честно. Любишь ли ты его? — папа нетерпеливо