Зайка

– Так, ты пока устройся поудобнее, а мы скоро вернемся, договорились?

– Подожди, чт…

– А наши друзья пока что тебя развлекут. Хьюго, Беовульф, Блейк, Ларс, это Саманта. Саманта, – повторяет Герцогиня, но немного громче, так, словно обращается к наполовину глухим или иностранцам, или просто дурачкам.

– Саманта, – повторяют они в жутковатый унисон.

Но с места не двигаются и просто глазеют на меня. Зайки, хихикая, скрываются за дверью.

Какое-то время мы стоим напротив друг друга в полной тишине. Мне кажется, что пол под моими ногами начинает раскачиваться. Кейт Буш все еще поет «Грозовой перевал». Какая же длинная песня. У нас над головами бессмысленно вращается диско-шар. Я делаю несколько крупных глотков пунша и пристальнее вглядываюсь в незнакомцев. Беовульф похож на молодого Марлона Брандо, остальные трое тоже напоминают каких-то актеров не то из фильмов, не то из сериалов, что идут по телеку. На всех – синие костюмы. И все они поглядывают на мою прическу так, словно это вулкан, который вот-вот рванет.

– Так вы все учитесь в Уоррене? – наконец, спрашиваю я, допивая пунш.

Они переглядываются. Один из них, кажется, Ларс, покашливает, даже не пытаясь прикрыться. А затем Беовульф задумчиво произносит:

– Красота твоя тонка и замысловата, точно строчка, выведенная рукою Пруста.

Я не выдерживаю и смеюсь, но Беовульф не шутит, он чертовски серьезен. И даже салютует мне напоследок пластиковым стаканчиком с пуншем. И еще на нем перчатки из черной кожи.

– Мелани Шинглер рядом с тобой портовая проститутка, – говорит парень, стоящий рядом с ним, Блейк вроде бы, – страшная, носатая, да и краситься не умеет. Прежде я этого не замечал, потому что был идиотом, но с тех пор я сильно изменился.

А затем и он салютует мне, даже слишком торжественно и высокопарно. Теперь я замечаю, что на нем тоже черные кожаные перчатки. Как и на всех остальных.

В этот же миг сверху неожиданно доносятся крики.

– Боже, что это было?

– Саманта, – перебивает Беовульф, – Саманта. Расскажи нам что-нибудь о себе.

– Да, расскажи нам все, Саманта.

– Саманта, мы очень хотим послушать.

– Саманта, – Блейк сжимает мои руки в своих. – Мы умираем от любопытства.

Выглядит он так, словно и правда умирает. Хотя, может, просто пьян. Сверху доносятся новые вопли.

– Ребят, вы слышите? – спрашиваю я.