В конце концов, он начал замечать разницу в своем окружении. Он не был уверен, когда это началось, но он оказался в месте, где все мертвые стояли и смотрели в одну сторону. У него появилось отчетливое чувство, что он приближается... к чему-то.
Много бесконечных часов спустя он обнаружил, что это было.
Дверь.
Она была закрыта, но казалось, что она вот-вот откроется. Это чувство исходило скорее от него самого, чем от неподвижных зомби вокруг, но тем не менее оно было. Он протиснулся между стоящими телами, пытаясь рассмотреть ее поближе. Он обнаружил, что мертвые здесь сильнее, и пройти мимо них труднее. Они не двигались, но у него было ощущение, что они могут.
Что они будут.
Если дверь откроется.
Он был почти у стены, и теперь мог видеть дверь более отчетливо. У нее не было ручки, и своей плоской металлической поверхностью она напоминал вход в лифт, хотя и не было центральной разделительной линии. Петли заподлицо на левой стороне указывали, что она распахивается, а не скользит. Он поймал себя на том, что размышляет о том, как долго эти люди стояли перед дверью. Дни? Недели? Месяцы? Годы? Десятилетия? Столетия? Он не мог представить себя, стоящим там, как и другие, ожидая, когда откроется дверь. Движение все еще отнимало у него последние силы - если бы он не заставлял себя идти дальше, каждый шаг был бы последним. Он боялся, что если будет стоять на одном месте, то останется там навсегда. Даже сейчас перспектива остановиться и отдохнуть наполняла его приятным предвкушением, почти страстным желанием.
Нет.
Он рванулся вперед, решив открыть дверь, хотя понятия не имел, как это сделать, и, посмотрев направо, увидел первого знакомого мертвеца, которого он действительно знал.
Свою бабушку.
Внезапно дверь открылась.
И сразу начал закрываться.
Там было место только для одного, и, раздумывая и двигаясь так быстро, как только мог, он оттолкнул бабушку в сторону и протиснулся в сужающийся проем, прежде чем дверь полностью закрылась.
Он должен был чувствовать себя виноватым, но не чувствовал. Он ощутил, что другие тоже пытаются войти, хотя, сколько именно, сказать не мог, потому что дверь за ним закрылась с громким металлическим лязгом.
Если она будет пошустрее, то, может быть, в следующий раз бабушка сможет войти.
Но когда будет следующий раз? Как долго ей придется ждать? Как долго она уже ждала? Пятнадцать лет? Двадцать?
Он выбросил эту мысль из головы и огляделся, пытаясь понять, где находится. Это была другая комната - его босые ноги стояли на полу, а высоко над ним был потолок - но здесь вместо людей были машины. Похоже, он находился на какой-то фабрике, хотя понятия не имел, что она производит и производит ли вообще.
Он чувствовал себя сильнее, чем в той первой комнате, более бодрым и энергичным, чем когда он только прибыл сюда, как будто приложенное усилие для прохода, само стремление что-то делать дало ему силу. Он прошел через Дарвиновскую полосу препятствий, где только те, кто был достаточно мотивирован, преодолевали ее, а все остальные оставались позади... что бы?
Разрушиться? Постепенно исчезнуть?
Он не знал.