— Да, смерть наступила в результате переохлаждения. Все как с Тетеркиным и Ложкиным.
Горохов задумался, покряхтел и выдал:
— Вот что... Нужно поднять личные дела из архива отдела кадров местного УВД — на всех уволенных сотрудников по отрицательным мотивам за последние пять лет. И проверить все-таки ныне действующих на предмет паршивости, так сказать.
— Это я уже сделал, — неожиданно заявил Федя. — В смысле, действующих проверил.
— Когда успел? — удивленно уставился на него Горохов.
— Тут ничего сложного, просто надо нужную кадровичку задобрить. Шоколадкой. Ту, которая и без бумажки все про всех знает.
— Задобрил?
— Ага, только шоколадкой не обошлось, — улыбнулся Федя и театрально подержал паузу. — Пришлось еще тортик докупить в кулинарии.
— Молодец, хвалю за инициативу. Сначала тортик, потом цветы, — хитро улыбался Горохов, — а потом честным пирком да за свадебку.
— Да, ну что вы, Никита Егорович? — замахал руками Погодин. — Ни в жисть!
— Что, жениться не хочешь?
— Да она мне в матери годится, я же ради общего дела, без задних мыслей.
— Ну, пусть так. И что нарыл?
— В общем, если не брать в расчет любителей выпивать, коим выговоры лепят за дружбу с алкоголем излишнюю, то получается в УВД один злостный нарушитель. Лейтенант милиции Валерий Шубин.
— Ого, — удивился я. — Валерка?
— Знаешь его? — спросил следователь.
— Конечно. Он с нами Сапожникова брать ходил. Это ему он к горлу нож приставил. А потом в засаде с нами сидел. Только не в храме, а в леске в уазике. И что же он такого натворил? — повернулся я к Погодину.
— Меньше года назад ему было объявлен неполняк. А это же хуже, чем строгач. По официальной версии, за вступление в конфликт с инспекторами рыбоохраны и необоснованное применение табельного оружия в состоянии алкогольного опьянения.
— Вот так фрукт, — Горохов побарабанил пальцами по столу. — За такие делишки вообще из органов гнать нужно, а он неполным служебным соответствием отделался...
Глава 17