Женщина охнула и отступила, только сейчас заметив Соню.
– Мама, папа, это Соня, моя… моя девушка, – произнес Эдик бодро, машинально беря её за руку. – Соня, это Ирина Валерьевна, моя мама, и Геннадий Васильевич…
– Отец этого балбеса, – прервал Эдика мужчина. – Чего стоите на лестничной площадке, соседей радуете? Проходите в дом.
– Очень приятно, – запоздало пискнула Соня, позволяя Эдику втащить её в квартиру.
Похоже, его и впрямь очень ждали. Стол оказался накрыт, но Соня не успела почувствовать себя лишней, как рядом со стулом Эдика возник еще один, и на столе появились еще приборы.
– Ты, конечно, постоянно ешь домашнюю пищу, а мне приходится перебиваться пельменями и яичницей, так что я очень рад такому, – успел шепнуть Эдик, пока они мыли руки в крохотной, но чистенькой ванной.
За столом разговор не клеился.
– Итак, всё-таки ответь, – наконец произнес Геннадий Васильевич. – Это правда?
Эдик отложил вилку.
– Что именно ты хочешь знать, – спокойно спросил он.
– Про убийства, – отец перевел взгляд на Соню, затем вернулся к сыну. – Вы двое, вы, убивали?
– Нет, – Эдик покачал головой. – Про убийства правда, но убивать не обязательно. Достаточно смотреть.
Его мать тихонечко всхлипнула, но тут же закрыла рот рукой, словно испугалась этого.
– Я не убивал, – громко произнес Эдик и тише добавил. – Только смотрел.
Геннадий Васильевич выругался, его жена расплакалась.
– Идиот, – отрывисто произнес Геннадий Васильевич. – Форменный.
– А Соня всего один раз с нами ходила, – снова повысил голос Эдик. – И что нам делать было, папа? Убивать крыс или котят? Или лечь и готовиться к смерти?
– Второе предпочтительнее, – рявкнул отец, отчего мать зашлась в новом приступе плача, а потом добавил так спокойно, словно и не выходил из себя. – Ты идиот, потому что не обратился к нам, и сам пытался решить эти проблемы. У тебя мать работает в хосписе, мог ходить к ней волонтером, там были такие как ты ребята. А люди всё равно умирают, но хоть своей смертью и не в одиночестве благодаря таким волонтерам. Сейчас поздно, конечно. Полиция уже начала проверки, все ли там действительно умирают сами… Но какой же идиот!
Помолчав, он произнес совсем другим тоном.
– Ладно, это пустое. На какие дни тебе нужно алиби? И девочке твоей. Скажем, что вы были у нас в гостях.