Иван вопросительно поднял глаза.
– Ну, это аналог вашей Иисусовой молитвы, только это заклинание нашему господину, именуемому… Да ты сам знаешь, как, или варианты – «сатанопуло», «тангалашка», «карачун»… Что там еще выдумал ваш Ферапонт?.. Нет-нет, не спрашивай – больше ничего не скажу, и так я тебе слишком многое рассказал, но все как другу и даже брату по духу…
«Алеша» вновь оживился. Какое-то даже словно сияние стало исходить из его блестевших в полутьме глаз.
– Я другое тебе скажу. Понимаешь, мы с тобой стали братьями по духу, а надо, чтобы стали и братьями по философии. И не просто по философии, а по религиозной философии, ибо простые спекуляции ума, тебя удовлетворить не могут, тебе разрешение мировых вопросов подавай. Тебе же только этот путь разума близок, и я все эти тринадцать лет время не терял, занимался, так сказать, изучением… Знаешь чего? Писания… Да-да, не удивляйся – штудировал Библию и Евангелие… Да-да, не удивляйся: черт изучающий Евангелие и впрямь странная картина. Мне тут даже скрываться приходилось от наших надзорных органов, – это типа вашей жандармерии. Я у них чуть не стал неблагонадежным… Вызывали даже… Помнишь свой холодок у Христофорыча?.. Эти мурашки по спинке и в глубине живота?.. Пренеприятнейшее ощущение. Я тоже испытал что-то подобное. Даже что-то аналога вашей подписи на сотрудничество пришлось давать… У нас все это, правда, по-другому… Но суть та же. И хитрить пришлось. Ну в самом деле – не мог же я им сказать правду, что мол, для друга, то есть для тебя, стараюсь? Чтобы так своего человеческого собрата вывести на истинный путь жизни из лабиринтов евклидового разума. В то время, как все мои собратья только и стараются, чтобы запутать вашего брата. Не поняли бы там моего альтруизма. Вот и выкручивался. Мол, чтобы бить врага, нужно знать его оружие. Ты же в курсе, что Писание называется «мечом духовным». Вот я и настаивал, что изучаю его устройство, чтобы тебя же этим мечом потом и сразить. Вот видишь, друг мой, мне тоже за тебя претерпеть пришлось?.. Как там – «нет больше той любви, если кто положит душу за друга своего»… И теперь хочу представить результаты этого положения тебе. Tu es prêt à m"écouter?46
– Не верю тебе… Ты… Ты специально меня еще больше запутываешь. Ты хочешь войти мне в доверие, чтобы окончательно… Окончательно…
– Погубить?.. Погубить, ты хочешь сказать, – подхватил «Алеша», но тут же замолчал и какое-то время с даже неким состраданием смотрел на Ивана. Потом снова откинулся на стену и как бы с некоторой задумчивостью продолжил:
– Видишь ли, если я сейчас с жаром начну тебя уверять, что это не так, что я действительно хочу тебя помочь – это тебя еще больше убедит в твоих взглядах на меня. Странная ситуация для меня, и я бы даже сказал… болевая. Ты наверно и предположить не мог, что бесы могут страдать. Страдать от того же, от чего страдаете и вы, люди… А вы страдаете от ран, которые сами же и наносите друг другу… Вот так-то, мой друг… Ты сам того не знаешь, как ты ранишь меня. Le plus malade est quelque chose qui est imperceptible…47 Ведь моя мечта была найти среди людей хотя бы одну родную душу. Я искал, я долго искал и наконец нашел… Точнее, думал, что нашел… В тебе!.. Понимаешь – в тебе… Думал, ну вот – помогу искренне хоть одному человеку, и он… нет, не скажу «полюбит»… Это слово не для нас…. Любовь, слово это вы, христиане, слишком истаскали и опошлили… Ты это все верно изложил в своей новой притче. Но пусть не полюбит, то хотя бы поймет меня и посочувствует. Посочувствует, как я ему сочувствую… Ведь я видел, как ты одинок. Насколько ты одинок – ты почти так же одинок, как и я… Только я в мире духов, а ты в мире людей… Но я ошибся, кажется, в тебе. И это больно. Больно не так, как ты себе это представляешь – мучения души, страдания… Это – другое. Это холод… Понимаешь – холод… Инфернальный холод одиночества… Понимаешь – квадриллионы квадриллионов – и никого… Знаешь, кого я себе сейчас напоминаю? Смердякова… Да – Смердякова… Тот тоже искал сочувствия и сострадания и ни в ком их не нашел. Ни в ком – даже из своих родных братьев…
«Алеша» тут замолчал и даже отвел взгляд от Ивана Федоровича. Он смотрел куда-то на противоположную от кровати стену, где на обтертой от побелки поверхности обозначилась неровная кирпичная кладка. Иван то же молчал, с видимым усилием делая каждое моргательное движение словно налившихся свинцом век. Тут какое-то новое оживление промелькнуло на лице «Алеши»:
– Знаешь, что мы сделаем? Мысль мне пришла сейчас… Пусть люди дошли до того, что превзошли нас, бесов, в хитрости, а я хочу тебя превзойти в… Да – в сострадании. Этого точно не делал ни один бес за всю историю существования человечества. Я все-таки расскажу тебе все. Все, до чего я дошел… А ты уж сам потом будешь судить, помог я тебе или нет. Помог или специально еще больше запутал… Так что слушай… Я понял, что на ответную близость и понимание мне рассчитывать не придется. Но я все-таки сделаю свой первый шаг навстречу, тот шаг, который никто из вас так и не сделал к Смердякову…
«Алеша» снова на какое-то время замолчал, словно собираясь с мыслями, потом с определенной решимостью вновь откинулся от стены навстречу Ивану.
– Итак, Бога крайностей выдумали люди крайностей… Вот моя окончательная философия. Им не хватало оправдания их безумных действий в этом мире, не хватало, так сказать, высшей санкции на все их отчаянные затеи. И они и создали точно такого же Бога. И потому этот Бог только таких и любит – по образу своему и подобию… Горячих и холодных, но не теплых, таких, как мы с тобой. И самое поразительное знаешь что?… О – я не сразу до этого задумался!..
– Подожди, ты говоришь, что выдумали… Недалече как, ты говорил, что Бог существует…
– Ах, друг мой!.. «Вначале было Слово»… Понимаешь?.. Любое слово действительно. Поэтому неважно, кто изрек это слово – Бог или люди… Изреченное слово «стало плотью». Любое изреченное слово обретает плоть. Ты сказал Прокопьичу, что ворона есть – и она появилась… Она появилась для него действительно, ибо он стрелял по ней. И неважно, где она была – в его голове или на ветке – она стала существовать реально. Я специально дал тебе все это прочувствовать и пережить, чтобы ты сейчас понял истинность моих слов. Неважно, кто изрек первое слово о Боге: сам ли Бог или люди о нем… Кстати, обрати внимание, я всегда пишу слово Бог с большой буквы… Потому что оно действительно!.. Все остальное, как ты правильно выразился – «по барабану». Поэтому нужно присматриваться только к сути – к сути самого слова и понятия, которое оно определяет. Вот сюда и надо присматриваться и очень внимательно – я недаром перелопатил все священные писания, я искал ответ на вопрос – почему Бог именно такой – Бог крайностей, Бог горячих и холодных, Бог экстремистов, а не Бог нормальных людей… И первое открытие меня просто поразило. Поразило настолько, что я всерьез стал мечтать о воплощении в человека… Ты готов? Так слушай… Ты, конечно, знаешь выражение – «les contraires se rejoignent».48 Так вот, мое открытие состоит в том, что Бог потому и любит крайности, что они в Нем самом и сходятся. Поэтому у него на послушании находятся не только ангелы, но и демоны, как две крайности, как две сходящиеся противоположности, как две стороны одной и той же медали… Поэтому Он их и любит, а люди, как преимущественно «теплые» у Него и в небрежении. Ты понял суть. Люди в небрежении, а ангелы и демоны в любви и послушании…
– И демоны?
– А как же-с!.. Вспомни книгу Иова… О, я над ней много думок своих положил и даже бы слез пролил, если бы они у меня были-с… «Был человек в земле Уц…» Но кроме него были еще сыны Божии, то бишь ангелы, и сатана… И все приходят к Богу и беседуют с Ним, дерзают даже упрекать и спорить, я имею в виду сатану. Видишь ли, Иов ему не нравится, дескать под защитой Божией… А почему не нравится – потому что пребывает в «теплом» состоянии, так сказать, при полном материальном и социальном благополучии. Вот сатане это и не нравится – ему крайность свою подавай. Но обрати внимание на Бога. Нет бы защитить Иова и прогнать сатану. Так нет же – он разрешает ему, так сказать, «коснуться» его… Хорошо касание!.. Когда человек всего лишился – сыновей, дочерей, богатства, здоровья…
– Тебя за такие речи… против сатаны?..
– Неужели правда озаботился?.. Спасибо!.. Спасибо, друг… Только теперь я тебе не верю. Хе-хе-хе… – «Алеша» действительно источил из себя легкий смешок. – Ну не до конца верю. Уж слишком много ты мною манкировал… Так что прости… Но вернемся к нашему Богу. Знаешь, почему Он позволил сатане так искалечить Иова?..
– Мне это что-то напоминает… Это уже было…
– Нет, подожди-подожди, не намекай на ваш разговор с Алешей в «Трех тысячах»… Я вижу, ты хочешь опять обвинить меня в том, что я только цитирую ваши мысли… Давай не возвращаться к старому, а только о новом. Ты сам рассуди. Бог потому так поступил с Иовом, что Его не устраивало его «теплое» положение. Он не любит таких людей, и пользуется сатаной, чтобы тот перевел их в разряд так сказать холодно-горячих экстремистов. Видишь, какое лицемерие?.. Не Сам это делает, а прикрывается сатаной. Мол, это он – «пакостник», а Я, мол, ему лишь, как это у них говорится, «попускаю». Перекладывает хитренько ответственность. De la tête malade,49 так сказать, на здоровую. Но в одном месте он просто, что называется, проговаривается. Это у Исайи. Обрати внимание. Там в одном месте Бог говорит, что, «Я, мол, Господь вседержитель, и все делаю – образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия…» И это все уже без всякого посредничества сатаны. Вот где истинная правда.
– Подожди, одно другому не противоречит…