Больше дыхания.
- Я хочу, чтобы ты принесла мне эти вещи. Прямо к моей двери, Тара. Ты понимаешь?
- Я не знаю, где ты живешь.
- Я расскажу тебе. Но тебе лучше прийти одной, иначе ты никогда больше не увидишь свою сестру. Ты понимаешь? Никакой полиции. Никого. Только Тара. Только Тара и никто другой. Мы понимаем друг друга? - спросил он. - Не забывай, дорогая, что ты убийца.
- Да, я понимаю, - сказала Тара, пытаясь скрыть волнение в голосе.
Затем, без дальнейших церемоний, голосом, почти задыхающимся от волнения, он сказал ей, где именно его найти.
Что-то... Что-то позади него... Что-то преследовало его.
Бад Стэплтон с трудом контролировал дыхание. Холодный и скользкий пот покрывал его лицо паутиной. Его рот был горячим, сухим и сладким. В его груди бешено колотилось сердце. Он вдыхал и выдыхал, зная, что должен успокоиться, так же как в тот момент он знал, что он старик, которому нечего играть в полицейского.
Он встал, его спина ныла от боли, и подошел к окну.
Снаружи ничего не было. Абсолютно ничего. Только двор. Тротуар. Улица. Несколько припаркованных машин. Его грузовик. Лужица света, отбрасываемая уличным фонарем чуть выше по дороге. Он был дома уже больше пяти минут, с полдюжины раз выглядывал в окно и каждый раз видел одну и ту же невзрачную картину.
Но что-то преследовало его.
Он был в этом уверен.
И ему отчаянно хотелось в это верить... но страх все еще не покидал его. Он покрывал его, как особенно изъеденный червями саван, и он не мог освободиться от него. От этого его дыхание участилось, а сердце забилось с бумажным шелестом.
Он снова сел, и его спина была благодарна за это, а колени почти сразу перестали болеть. Лучше. Он вытер платком пот с лица, сделал глоток воды и вздохнул. Просто нервы. Это все. Он знал, что старики иногда так поступают. Нервные. Испуганные. Просто испуганный старик. Совсем как маленькие дети. У самых маленьких это был страх перед неизвестностью и огромным черным ночным миром, открывающимся вокруг них каждый день перед сном. С очень старыми это было неприятное, нервирующее знание физической хрупкости. Они были карточным домиком, и не требовалось много ветра, чтобы их развеять.
Бад включил телевизор.
Ток-шоу. Дерьмовое реалити-шоу. Рекламные ролики. Господи, телевидение наверняка скатилось к черту. Он посмотрел несколько минут повтора "Закона и порядка", еще несколько минут какого-то старого фильма с Клодетт Кольбер, затем остановился на Погодном канале, как и большинство людей его возраста.
Он начал расслабляться.
Единственное, что заставило его нервы немного подскочить, это когда он посмотрел на блокнот на столе рядом с ним. Это очень беспокоило его раньше, когда он не мог вспомнить имя человека, которого видел у дома Тары Кумбс, но, когда он вернулся домой и сел в свое кресло, оно пришло к нему довольно легко.