- У меня есть кое-что для тебя, плохой человек, и теперь ты это получишь!
Ее позеленевшие ногти впились ему в лицо, но настоящий ущерб нанесла другая рука – та, что держала окровавленный топор. Она опустилась на его предплечье, врезавшись в кость.
- Вот так! - завопила она, когда топор отрубил ему три пальца на правой руке.
Он закричал, бешено извиваясь под ней, и этот звук, казалось, взбодрил и возбудил ее. Она издала высокий пронзительный вопль и вцепилась ему в глаза, царапая их ногтями, и снова и снова опускала топор.
- И вот! И вот! И вот! - завопила она, рассекая его перегородку, почти рассекая пополам его лицо.
Бад плевался желчью и зубами, дрожа и замирая, когда его сердце взорвалось в кармане крови. Топор продолжал опускаться с глухими, мясистыми звуками, пока его лицо не превратилось в неузнаваемую массу красной волокнистой ткани. Его череп раскололся, выплеснув лаву крови и мозгового вещества.
Девушка перестала рубить.
Ее обнаженное тело скользило в красном супе, она прыгала на нем снова и снова, каждый раз, когда из него брызгала жидкость, а его язык непристойно высовывался с пятном темной желчи.
Она продолжала это делать в течение некоторого времени, забавляясь и хихикая.
Это был дом, здесь, в конце неправильно названной Саммер-Лейн: несколько унылый участок гниющих старых домов. Тара специально проехала мимо, припарковавшись на некотором расстоянии от ворот кладбища Хиллсайд.
Тихо, крадучись, но зная, что ее ждут, она открыла багажник, а затем закрыла его.
Оказавшись в тени, отбрасываемой домом, она достала маленький фонарик, но не включила его. Ее разум внезапно наполнился образами ее сестры, играющей на заднем дворе в детстве, делающей пироги из грязи в песочнице и танцующей по двору с палкой, утверждая, что она колдует.
Она обошла дом сбоку.
Она сжала пистолет.
Она поднялась по ступенькам, зная, что идет в ловушку, но зная, что другого выхода действительно не было.
Как оказалось, Стив и Фрэнк не пошли прямо к Таре, чтобы подождать ее. Вместо этого они поехали по окрестностям, купили немного черного кофе в круглосуточном магазине. И пока они пили, они разговаривали. Они пытались пораскинуть своими мозгами о том, что они знали, и каким-то образом связать это с теми вещами, которые они чувствовали, которые были почти неопределимы.
Конечно, это было нелегко.