Руки его внезапно стали наливаться огнем, и вскоре тот потек с острия кинжала.
– Ты… Ты – Отступник! – в полнейшем ужасе произнес Госсип. – Инквизиция! Сюда, скорее! Спасите меня!
– Это так не работает, – усмехнулся тот. – Говорю же, бесполезно! Никто не придет тебе на помощь, Госсип!
– Что ты от меня хочешь?! Денег? Я все отдам!
– Мне не нужны твои деньги.
– Тогда зачем ты явился? Ты пришел за моей душой?!
– Думаешь, кому-то нужна эта похотливая гниль? Нет же, все будет совсем по-другому!
– Как именно?! Что ты собираешься со мной сделать?! И за что?! Я ни в чем не виноват!
Вместо ответа отступник начертил перед собой огненный прямоугольник, выковырнул середину, после чего… толкнул пылающую в воздухе фигуру в сторону Госсипа.
Тот попытался увернуться, но не смог. Закричал дурным голосом, но его засосало в черную дыру, и в кабинете остался только Отступник.
Философски начертил еще один огненный прямоугольник и открыл для себя очередную дыру. Вскоре исчез и он, после чего в кабинет ворвалась охрана.
Но обнаружили лишь два почерневших пятна на ковре, словно от неосторожно сброшенного на пол пепла от сигары.
Управляющий и его посетитель пропали без следа.
Госсип выдохнул с явным облегчением – слава Богам Ровейны, он все еще был жив!
Открыл глаза и почти сразу зажмурился, потому что в первую секунду ему показалось, будто бы он очутился… в аду.
Впрочем, вскоре выяснилось, что никакой это не ад, хотя было довольно похоже.
Госсип стоял по колено в горячем песке, а вместо дьявольского пламени над его головой огромным раскаленным шаром висело солнце.
Жарило оно нещадно, в легкие попадал горячий воздух, а вокруг, куда ни погляди, разбегались рыжие барханы – аж до самого горизонта.
Внезапно Госсип заметил, как по одному из них вдалеке брел караван верблюдов.
Он захрипел, протягивая к ним руку.