А после этого отвела Лизу и Костю к холмику с крестом, у самого забора. Тому самому, который весь поселок называл «могилкой», и, глядя на который, крутил у виска, неизменно вспоминая «сумасшедшую бабку».
– Копай, Константин.
Костя вопросительно взглянул на Федотову:
– Там что у вас, батя закопан?
– Костя, не в твоем положении шутить. Копай, а там увидишь.
Земля была еще мягкой, подтаявшей. Лопата шла хорошо. Копать пришлось недолго. Через пару минут лопата уперлась во что-то твердое.
– Вот, а теперь вперед давай, только к крестику ближе. Как траншейку такую. И осторожней.
В яме, отмеченной крестом, лежал продолговатый сверток темно-серого брезента. Когда Костя закончил очищать его от мокрой земли, Федотова встала на колени и достала сверток из ямы. Развернула прямо на снегу. В свертке лежала винтовка Мосина, советская «трехлинейка». И пара десятков патронов к ней, завернутых в прозрачный целлофановый пакет.
– Мария Павловна, вы что, сдурели что ли? У вас тут оружие на участке. Его ж как минимум надо в сейф. На охотника вы вообще не похожи, откуда это богатство? – Пивоваров, оперившись на лопату, принялся разглядывать винтовку. – Да она и рабочая поди еще, судя по всему. Постреливали что ли у себя в библиотеке-то?
– Вот именно из этой винтовки папа мой того гада здесь, в Карташевке, и пристрелил. Голову снес «на ура», как говорил. Прямо в лоб. А относительно оружия – так ты сейчас, извини, Константин, не при исполнении уже, посмертное составление протокола это, конечно, интересно. Но вот прямо ноу-хау – мент на вечной службе. Забудь уже. Думаю, и не такое ты видел. Пошли в дом, правда, а то вдруг кто увидит.
Передав винтовку Лизе, заставив Пивоварова закопать ямку, восстановив видимость маленькой могилы, Федотова направилась к крыльцу:
– Тут вообще у могилки двойная функция: и искать никто не станет в земле оружие, если кто и расскажет. Ну, вдруг. И сама по себе могилка на участке как бы отпугивает непрошеных гостей. Психология. Вот ты, Пивоваров, мог бы подумать, что там не собачка или кошка закопанная лежит, а это?
– Я – нет.
– Вот, то-то и оно. А еще участковый, с людьми общаешься.
Все деревянные части винтовки, и приклад, и накладка на стволе, была исписана маленькими значками – прямыми и ломаными линиями. Складывавшимися в узоры, идущими одна за другой по несколько вряд, или же расположенными в разнобой. От этого казалось, что деревянные части винтовки раскрашены кем-то под шкуру леопарда.
– Сама делала, у мужав в гараже. Выжигатель у сына на время попросила, сказала, что для клуба пенсионеров надо помочь картину доработать, чтобы на стенку председателя повесить. Руническая винтовка получилась, в наследство от родителя. – Войдя в дом, Федотова положила «трехлинейку» на стол, прямо на клеенчатую скатерть в цветочек, между сахарницей и чайником. – Но это все так. На всякий случай. Тут важнее другое. Вы вот скажите мне, ничего здесь не замечаете? Оба?
И с этими словами Федотова указала на самый конец приклада. Там виднелся знак, выбивавшийся из общего ряда. Был он больше и как будто бы гораздо старше того, что библиотекарь собственноручно нацарапывала на «трехлинейке». Пять линий одинаковой длины, расходившихся в разные стороны из одного центра. Знак, походивший на цветок, был вырезан на твердой древесине глубже рун Марии Павловны, и выкрашен красной краской.
– Висикарикинен.
– Чего? – Лиза взяла было винтовку в руки, но сразу же опустила на стол.
– Пятиконечник, Лизка. Вот примерно такой, какой у нашего Мертвеца на руке.
ebooksa