- Доложить обстановку еще раз! – приказал Стен Ричардсон. – Как вас зовут, матрос?
- Том Джойсон.
- Штурман Лерой, где он? Где мой первый и второй помощники?
- Судя по всему, они сбежали с корабля, сэр! Вместе с остальными, сэр! В машинном отделении осталось пять человек. Остальные в обмороке, сэр!
Капитан ненадолго задумался, затем спокойно и деловито принялся раздавать приказы.
- Думаю, нам стоит проверить спасательные лодки, - негромко произнес Райан. - Надеюсь, дальше они разберутся без нас. Кристен, нужно идти! - позвал он меня, и я кивнула.
Взглянула на Бетеллу, но графиня покачала головой, заявив, что она останется в рубке.
- Боишься? – спросил у меня Райан, когда мы спускались по ступеням.
- Нисколько, - сказала ему. – Вернее, я боялась, но рядом с тобой мне ничего не страшно.
Единственное, меня пугало то, что мы так и не успели узнать друг друга, потому что я слишком поздно поняла, что он мне не враг.
- Все будет хорошо! - уверенным голосом произнес Райан. – Стен Ричардсон спасет корабль, он опытный капитан. Берег недалеко, так что мы обязательно выберемся. Сейчас мы осмотрим лодки, после чего я выведу тех девушек из стазиса.
- Чтобы у них тоже появился шанс? – кусая губы, спросила у него. – Если корабль начнет тонуть, как же они спасутся? Они ведь в безвременье!
- Кристен, - позвал меня Райан, - я хочу, чтобы ты на меня посмотрела.
Я послушно подняла голову и уставилась ему в глаза.
- Послушай, что я тебе скажу. Обещаю, что на этом корабле сегодня никто не погибнет. Ни один человек. Ты веришь мне, Кристен?
И я, с трудом сдерживая незнамо откуда появившиеся слезы, кивнула, а потом шагнула в его объятия. Райан прижал меня к себе, его губы коснулись моего виска, но я упрямо подняла голову, подумав…
Да, я ему верила. Вернее, очень хотела ему верить, но жизнь в приюте научила меня никому не доверять, поэтому мне не хотелось умирать, так ничего не узнав о поцелуях.
О его поцелуях, потому что на других мне было наплевать. Только Райан, который успел за столь короткое время стать настолько для меня важным.
Неужели он будет против? Или же мне надо его попросить?
Но просить ни о чем не пришлось, потому что его губы тотчас же коснулись моих. И этот поцелуй, пусть и наполненный моими слезами и тревогами, показался мне самым прекрасным на свете, потому что он был пронизан нежностью и обещанием того, что все будет хорошо.