Позиции Максвелла все так же были сильны. К тому же я подозревала, что султан Ихран не останется в стороне и обязательно выступит на стороне предателя.
Правда, со слов Кирона выходило, что тот все еще медлил, словно чего-то выжидал. Но скоро старому шиалорскому лису все же придется сделать свой выбор. Поддержать либо одну, либо другую сторону, и Кирон почти не сомневался в том, что Годдартам нужно будет воевать еще и с Шиалором.
Остановить войну могла только скорая и безоговорочная победа над Максвеллом, сплоченность в стране и сильный король на троне. И они с Роландом делали все, чтобы как можно скорее покончить с мятежом.
Сказав это и поцеловав меня на прощение, Кирон уехал. Правда, не забыл упомянуть, что, к сожалению, его младшего брата так и не нашли. Конрад Годдарт пропал в дворцовой суматохе, когда мы собирались в Ла-Реш, — его гувернеров нашли убитыми, а мальчик исчез без следа.
Конечно же, принца искали, но безрезультатно.
Братья не сомневались в том, что это дело рук Максвелла, и дожидались следующего его хода. Думали, что тот примется их шантажировать, торгуясь жизнью Конрада, либо убьет их брата, посчитав, что одним Годдартом меньше — пусть и маленький, но шаг к победе.
И мое сердце болело, стоило мне об этом подумать.
…Так я и бродила по саду — перебирая в голове одну версию за другой, давно уже позабыв о том, что потеряла память и та не спешила ко мне возвращаться. Десять дней ничего не изменили, но, признаюсь, сейчас меня это мало волновало.
Совсем другое занимало мои мысли.
Я шла по дорожкам, складывая в голове так и эдак, прикидывая, у кого сейчас перевес в воинской силе и что может измениться в ближайшее время. Например, какие провинции Ангора решат присоединиться к Максвеллу, а какие поддержат законного короля Роланда.
Думала о том, где могут сойтись две армии для решительной битвы, хотя до нее все еще было далеко — противники только «прощупывали» друг друга. И еще, почему молчит Шиалор, с которым у Ангора союзный договор и который должен прийти на помощь, но при этом выбрать либо сторону законного короля Роланда I Годдарта, либо Артура II Максвелла — потому тот тоже себя поспешно короновал.
Выбор был очевиден — Ихран Кхан втайне поддерживал Максвелла, прислав в свите своей дочери бахри-амеров. Но султан все еще медлил.
Но не только это тревожило мой разум.
Мне было о чем поразмыслить — например, почему до сих пор нет помощи от Северного Предела, хотя туда давно уже отправили гонцов. И еще — как поведет себя Клаймор, заклятый враг Ангора, поняв, что противник дал слабину.
Вернее, что на его территории идет гражданская война.
Признаюсь, мысли мои были не самыми радужными, поэтому я решила, что мне стоит успокоиться и перестать уже себя накручивать. Вместо этого остановилась и принялась смотреть, как подходило солнце к западной части крепостной стены. Близился вечер, и ледяные шапки горных вершин уже были расцвечены в золотисто-алое.
Но отвернулась, потому что бегавшие подле меня собаки заволновались. А потом, остановившись возле ближайших кустов, зарычали.
— Кто там, Дорри?! Не тронь! — приказала я, подумав, что мы столкнулись с кем-то из стражников, совершавших привычный ежечасный обход территории замка.
Тут и Бутчер гавкнул недовольно, и мне это нисколько не понравилось.
Собаки давно уже привыкли к обитателям крепости и ни разу за эти десять дней не проявляли агрессии. Выходило, что тот, кто сейчас прятался за декоративным кустом в форме тигра, был им не знаком.