А затем принялся меня разглядывать — вот так, с ног до головы. И мне казалось, что наш до этого безличный разговор начинает принимать окраску личного. Неужели лорд Гамильтон… находит меня красивой?!
Тишина затягивалась. Берк Гамильтон продолжал меня разглядывать с легкой улыбкой на губах, а я… Я не понимала, что мне делать.
Попрощаться и уйти, потому что я уже все сказала, а у него только что закончилось свидание с Райли Пейтон? Или же остаться, потому что мне совершенно не хотелось уходить, и задать ему какой-нибудь глупый вопрос?
Например, спросить, что стало с командой из Ливанты и кто все же вошел в команду Эйлирена… И услышать в ответ, что это не моего ума дело.
Вместо этого я задала ему вопрос о Гретте. Как дела у его дочери? Все ли с ней в порядке?
Оказалось, сейчас ей подыскивают новую горничную, но сегодня Гретты в Академии нет. Она отправилась с визитом к бабушке с дедушкой, родителям его покойной жены. Но его дочь спрашивала обо мне крайне настойчиво, поэтому, если у меня найдется время, я могу навестить ее завтра в обеденное время.
На это я покивала, сказав, что время у меня обязательно найдется. Затем еще раз взглянула на него украдкой и, попрощавшись, отправилась по дорожке назад, в общежитие. Шла, спиной чувствуя его внимательный взгляд и думая о том, что это все-таки был в высшей степени странный разговор.
Глава 9
Этой ночью я снова падала в бездонные черные дыры. Летела в бесконечную темноту, с ужасом понимая, что оттуда мне нет возврата.
Но все же просыпалась. Пусть с трудом, но приходила в себя. Садилась на кровати — потная, с бешено колотившимся сердцем — и долго таращилась в темноту, уговаривая себя, что мне все приснилось. Никакой бесконечной черноты не существует, и это был всего лишь очередной кошмар.
Мне казалось, что я опять кричала, — не могла не кричать! — но Лиззи преспокойно спала на соседней кровати, нисколько не потревоженная моими ночными видениями. Тогда я закрывала глаза, откидывалась на подушку и снова падала в бесконечную черноту…
Наконец, меня разбудила вполне довольная жизнью подруга, уже успевшая раздвинуть тяжелые шторы и открыть наше единственное окно, запустив в комнату свежий сентябрьский воздух. Нисколько не промозглый — наоборот, солнечный и теплый.
Заявила мне, что давно уже пора вставать, иначе я просплю все на свете — вернее, завтрак. А поесть мне не помешает, потому что за последние дни я так сильно исхудала, что стала смахивать на учебное пособие для некромантов.
Да-да, одно из тех, которые они выкапывают, а потом возвращают в сырую землю, перед этим проверив на крепость некромантскими заклинаниями. Поэтому, чтобы меня случайно с ним не перепутали, за завтраком я должна съесть целых две порции…
Тут в нашу дверь постучали, и Лиззи, пожав плечами, отправилась открывать. И уже скоро вернулась в комнату с очередным букетом от Виммера, заявив мне, что нет, она не забыла проверить цветы на приворотное заклинание. Пристроила в вазу по соседству с букетом Эрика на моем столе, после чего сунула в руки очередную записку.
Я посмотрела на свиток, как на гремучую змею.
Но это оказалась совсем другая записка — лист был исписан каракулями Виммера, с которыми за четыре года в Академии я успела неплохо познакомиться. Мой однокурсник деловито интересовался, пойду ли я с ним на бал этим вечером.
Затем шло лирическое отступление, в котором он признавался, что я давно уже покорила его сердце своими синими глазами и прочими привлекательными частями тела, не забыв перечислить их через запятую. В конце Виммер писал, что зайдет за мной в семь часов вечера и будет ждать возле дверей нашего общежития.
— Довольно самоуверенно с его стороны — вот так зайти и ждать, — со смешком отозвалась Лиззи, заглядывавшая мне через плечо.
— Если Томас сегодня не приедет, то я, наверное, вообще не пойду ни на какой бал, — пробормотала я, уничтожив записку в магическом огне. — А с Виммером уж точно!..