Матриархия

- Дерьмо... Ну ничего. Можешь идти?

- Конечно, - закашлялся я так, что на глазах выступили слезы. - Могу.

Я сплюнул, и мы побрели дальше. Рифат на ходу проверял «калаш».

- Хочешь жить - умей вертеться. Вот и получилось, а! Кайф!

- Только за нами теперь гонятся.

- И что? - он посмотрел на меня, как на несмышленого ребенка. - Гонятся - и пускай! Если делать им нечего. За нами и так охотились - в общем смысле.

- Охотились... Но не так!

- Ладно тебе! - он прочистил горло и харкнул. Потом зажал одну ноздрю, трубно высморкался, и вытер нос тыльной стороной кисти. - Расслабься. Теперь мы можем добыть себе жратвы. Жалко только, что я не успел подобрать обойму. Ну да, патроны найти проще, чем автомат с патронами, так?

- Что это за... чуваки? - мы зашагали по тропинке. Я уже абсолютно не ориентировался в пространстве. Черт знает, где теперь наша уютная нора. Теперь нам надо бежать, бежать, потому что по нашему следу могут и собак пустить.

Вспомнил Ашота и его семейку. Зайти бы сейчас к ним, только патронов побольше прихватить.

- Черт его знает, ответил Рифат, осторожно дотрагиваясь до раны.

- Болит? - спросил я.

- А ты как думаешь? - Рифат пожал плечами и поморщился. Когда играешь в футбол, бывает, так треснут - мама не горюй, ну а боль появляется только на следующий день. Всякое бывает.

И мы снова идем.

Вспоминаю об Ане. Ее образ уже несколько померк и размылся, зато Олин встает передо мной достаточно ярко, и я специально гоню его прочь. Ведь чем больше мы вспоминаем что-то, тем сильнее оно теряет связь с оригиналом.

А что же там Юрец? Где он сейчас?

Рифат что-то бормочет под нос. На этот раз я обращаю его внимание на звуки.

- Сбоку? - повторяет он. Прислушивается. - Наверное, эти, как их... ну сороки или зверьки какие-нибудь.

Но говорит неуверенно. А все потому, что я первый услышал.

- Может, мы не оторвались от этих, а?