Матриархия

- А чо он гонит? Они вообще, клоуны! Песни пели конченные, а теперь еще и мозги пудрят! Гнать их надо, - он оттолкнул Попса, и тот вскочил, чуть не упал со стула. Айзек спокойно наблюдал, как рожа Попса стала теперь уже лиловой.

- Пошел ты к черту! - выкрикнул Попс. - Обезьяна вонючая!

Рамис полез к поясу, за «тэтэшкой», а Пантелеев перехватил его кисть:

- Не надо, успокойся.

- Я ему башку прострелю! - бесновался Рамис. - Да отпусти ти меня!

Пантелеев ловким движением перехватил пистолет, и вывернул оружие из пальцев горца, как игрушку у малыша. Рамис, в противопоположность Попсу, побелел. Щетина ссохлась, и стала похожа на припорошенные снегом ветки.

- Он...

- РАМИС! - гаркнул Пантелеев. - Я тебе щас сам башку проломлю! Сейчас не время, ты понимаешь? Не время сейчас!

Рамис смерил взглядом Попса. Сплюнул.

- Отдай пистолет.

- Ага, щаз-з!

- Все нормально, я успокоился.

- Пойди, проветри голову, - хлопнул его по плечу Пантелей. - Покури там... Я серьезно. Ну, какой пистолет?

Рамис кивнул, и, не говоря ни слова, выскочил на улицу. Дверь так хлопнула о косяк, что Айзек подумал, уж не сложится ли «штаб» как карточный домик.

- А тебе жизнь видно, не дорога? - пробурчал Пантелей. - Чего на рожон прешь?

- А чо он лезет? - у Попса над верхней губой выступили мелкие капельки пота. - Пошел он в жопу!

- Держи себя в руках! - рявкнул Сандро.

- Что мешает ему перехватить у кого-нибудь калаш и застрелить тебя? - задумчиво протянул Пантелей, почесывая кончик носа указательным пальцем. Вновь бросилось в глаза, что ладони недостает мизинца. - Может, и не стоило его на улицу отправлять.

Теперь и Попс тоже побледнел. А Кенни издал непонятный звук: это мог быть и кашель и смешок.

Солдат-Андрейка звякнул заслонкой и подкинул в буржуйку дров. Запахло паленой сыростью. Айзек отпил чаю из кружки.