Матриархия

- Не надо! - кричит Вениамин.

- Сбрось его! - перекрикивает шум тот самый мужик, с противоположного борта.

Я разжал пальцы.

Туберкулезник ударился об пол кузова. Звука не слышно. Он что-то шептал, двигал ногами как жук, перевернутый на спину.

У меня дрожит живот, изнутри покалывают мелкие иголочки, волосы на затылке встают дыбом. Отвратительное ощущение, но я не могу его стряхнуть.

Снова гудок, но теперь его вроде сигналит уже наш водитель.

Грузовик замирает. Скрипят колеса, сдерживаемые тормозными колодками. Загнанная машина порыкивает, кашляет.

Сколько километров мы одолели? Ехали-то не очень быстро.

Звезд нет. Я вообще не помню, когда в последний раз видел звезды.

Что-то железное колотит по борту. Лязг, лязг, ЛЯЗГ.

- Выходим по одному! Выгружаемся! - кричит зычный голос.

- Спрыгиваем!

- Быстро давайте!

Голоса, собачий лай. Они стерегут нас так, как будто есть куда бежать.

Люди потихоньку вылезают. Я помогаю выбраться старику, он сжимает губы и пыхтит, по лбу течет дождевая вода. Крупные капли, вроде пота.

Мы поспрыгивали на асфальт. Грязищи намыло, везде потоки, камешки тыкают ступни сквозь подошвы. Фары круглые, будто вечно удивленные глаза, и их огни разрезают темноту на лоскуты, а ветер холодит кожу.

Я бы тоже удивился. Если б смог.

- Все выгрузились? - к нам подошел бугай в бушлате. - Постро-оились!

Мы затоптались на месте, каким-то образом приняли вид шеренги. Цевье «калаша» тускло поблескивает, Бугай кривится, и, шевеля губами, пересчитывает нас, тыкая каждого пальцем в грудь.

- Одного не хватает. Где еще один?