Матриархия

А вот бензин есть. Стоило спуститься в подземелье, как голову стал дурманить сладкий, до приторности, запах. Однажды я наблюдал за работой техника, да и сам спускался вниз по лесенке, к хранилищу.

Никто и не подозревает, сколько бензина здесь - внизу. И немногие в курсе, как его найти. А если и знают, то... возможно не успели, или не до того было.

Читал какой-то роман, и там герои качали вручную. Рифат сказал, что мы просто обязаны добыть бензин любым способом и для меня - угробившего на заправке знатную порцию собственного здоровья, - это стало вопросом принципа. Я не думал о том, что нам нужно СЖЕЧЬ ЖЕНЩИН.

Я просто хотел добыть бензин.

Герметичность не нарушена, клапаны целы, и панель управления тоже. Но без электричества она бесполезна. В городах заправки не оборудуют ручными насосами - нет смысла. А вот в сельской местности, где перебои с электроэнергией милое дело, есть одна хренотень, вроде огромного насоса.

Шланг-труба. Подключить в две минуты, а качать заколебаешься.

- Думаю, незачем их сжигать, - снова начал я песню, когда вылез из «подземелья». - Лучше нам взять и отвести цистерну в городок. Мы скажем, что так и так, узнали. Ну и бензину Архип будет рад.

- А мне плевать, чему он будет рад. Если мы сожжем целое поле, заваленное этими шлюшками, я думаю, он тоже не расстроится. Так что там? Прицепить к той штуке можно, да? Нашел инструменты, - Рифат кивнул в сторону чемоданчика. - В кабине покопался... Там же деньги нашел, - он потряс у меня перед носом кошельком, набитым мятыми бумажками. - Теперь они никому не нужны. Но я возьму на память, - Рифат затолкал бумажник в задний карман.

- Ладно, будь по-твоему. Хотя я бы лучше вернулся в общину с цистерной. Разведку мы уже провели.

- Архип ничего ведь не говорил насчет топлива. Нам бензин не нужен, а возвращаться в общину... Мы все равно не будем с ними. Мы уйдем. Пускай с Юрцом и телк... Олей. Нечего там делать, поверь.

Я смерил его долгим взглядом. Пыльный, чумазый. Щетиной зарос чуть не до бровей. У меня-то толком не выросло ничего за месяц - так, на подбородке и шее. А Рифат еще и в бандане своей - чистый моджахед.

Повозились со шлангом, приладили к цистерне. Спустились под землю, и я стал показывать, что и как надо делать. Хотя ничего хитрого вроде - двигай рукоятку и все. Шла она туговато, смазку мы не нашли. Насосом долго не пользовались, и он не заржавел, а просто отвык от работы.

- Получится? - вопрошал Рифат. - А ты так делал когда-нибудь?

Шипение, скрип. Скрип и шипение. Мы пыхтим над насосом, танцуют синеватые тени, отсвечивают на металле, из-за них хреново видно.

- Ох! - Рифат помахал кистью и стал сосать палец. - Мозоль сбил...

Я поглядел на него, тяжело дыша. Занимаемся какой-то чертовщиной, даже малейшего смысла нет сжигать женщин.

Или все-таки есть?

Отмщение.

Родители Юрца, Колька и его мама, дядя Костя. Тот безумный тип, который мог бы запрыгнуть к нам в машину. Моя Аня. Тысячи убитых мужчин, подростков, детей, тысячи загубленных судеб. Каприз природы? Естественный отбор? Тогда то, что мы хотим сделать (да я этого хочу, очень хочу!) - каприз провидения. Спят эти твари, или находятся в трансе - плевать. И Рифат прав: они разорвали бы нас. Или искалечили. Или взяли бы в плен. Они уже не те прежние женщины, ими управляет какая-то сила, противная естеству. И мы должны качать, терпеть боль, напрягать мыщцы. Мы должны перекачать топливо, и сжечь этих сучек.

- Ну что? Вроде бежит... - Рифат наклонил голову. - Получается!