К тому же мне обязательно нужно задержаться на отборе из-за нашей сделки с Жилем деСолем. Как мне поговорить с герцогом, если меня выставят из дворца, а Джеймс до этого времени еще не вернется в столицу? Где мне его искать, если я провалю свидание и меня попросят… гм… убираться из новых покоев в центральном крыле куда глаза глядят, а герцог прибудет в Стенстед завтра или послезавтра?
Как мне тогда спасать Арондел, в конце-то концов?!
Этого я не знала, поэтому решила вести себя с королем как можно приветливее, надеясь продержаться до следующего испытания. А там, глядишь, Джеймс вернется, а служанка, которая приносит мне завтрак, сообщит название корабля. Я передам это герцогу, на корабле найдут большую партию Желтой Смерти, Джеймс оценит старания Жиля деСоля и согласится с ним встретиться.
Все пойдет на благо Арондела, мне хотелось так думать. Ну и на благо моего брата, как без этого.
А еще…
Лежа в кровати и таращась на полупрозрачный балдахин, я думала не только о нашем королевстве и маленьком Оливере. Мне хотелось надеяться, что нас с Джеймсом Стенвеем впереди ждало что-то несомненно прекрасное. Такое, от чего начинало колотиться сердце, а в груди сладко-сладко замирало.
Но при этом меня потряхивало от тревожных предчувствий. Потому что я ничего толком и не знала, могла лишь предполагать! Джеймс ведь так ничего мне и не сказал — лишь попросил не становиться королевой Арондела, пока он будет в отъезде
Но я и не собиралась.
Вместо этого лежала и надеялась на то, что я ему небезразлична.
Тут в дверь постучали — оказалось, ко мне с привычным утренним визитом явилась леди Виторина, а я все еще валяюсь в кровати!.. Поэтому, подскочив, принялась спешно одеваться. Вскоре вышла к ней в гостиную, мы выпили по чашечке кофе, и… леди Виторина застала момент, когда мне принесли подарки.
Сперва от Джеймса.
Герцог слал мне удивительно-красивый цветок — в хрустальной вазе, окруженный магическим куполом. Я не представляла, что это за растение, да и леди Виторина тоже призналась, что никогда такого не видела.
Я долго рассматривала пышное соцветие с переплетением лепестков синего и голубого цвета, источавшее незнакомый мне сладкий аромат. К цветку шла записка, которую распорядительнице показывать я не стала, потому она была слишком уж личная.
Джеймс писал, что снова думал обо мне всю ночь. Но обо мне несказанно приятно думать — я напоминаю ему этот самый экзотический цветок.
К тому же он слал мне книгу по механике — внутри были картинки с изображениями паровых двигателей всех форм и размеров — и еще бархатную коробочку, в которой обнаружилась пара чудесных золотых браслетов.
— Красиво! — примерив их, сказала я леди Виторине и неожиданно подумала, что строгая распорядительница почему-то куда больше одобряла подарки от Джеймса, чем от короля, которые, впрочем, тоже не замедлили принести.
Правитель Арондела слал мне роскошный букет, к которому прилагалась записка. Почерк был слишком уж каллиграфическим, и я подумала, что вряд ли ее написал сам король.
Мне желали чудесного дня и сообщали, что наше свидание состоится в четыре часа пополудни в беседке в яблоневом саду, расположенном в западной части сада. И еще — король надеялся, что мы чудесно проведем время.
В конце шла приписка — а вот ее, уверена, написал мне сам Брайн Стенвей! Почерк отличался, был угловатым и немного неряшливым. Король писал, что надеется увидеть меня в зеленом платье из числа последних присланных. Кроме того, к этому платью он распорядился отправить мне золотые украшения — серьги и ожерелье.
Их доставили вместе с письмом — настоящее сокровище, очень много золота!..