Впрочем, он уже отнял руку, после чего, попрощавшись, ушел. А я осталась, глядя ему вслед. Внезапно почувствовала тяжелый взгляд и повернула голову.
Оказалось, Брайн Стенвей стоял неподалеку и смотрел на меня.
Не отрываясь.
Но я отвела глаза, а затем вспомнила, что у меня все еще оставалось одно незавершенное дело — да-да, та самая встреча с Жилем деСолем!
Впрочем, в поднявшейся суматохе — потому что было громогласно объявлено, что сейчас мы все дружно возвращаемся во дворец, — мне не составило труда отыскать приставленных ко мне Джеймсом стражей и сообщить им, что я хочу немного задержаться.
Именно так!
Обещаю, скоро мы поедем, но, возможно, не со всеми, потому что мне жизненно необходимо побыть одной и помолиться в тишине. И да, мне не хватило ни службы, ни длительной беседы с архиепископом, поэтому я сейчас пойду туда…
Отыскала взглядом пустой восточный неф. Вот туда!
Там я как следует помолюсь, а потом хорошенько исповедуюсь, и если они не станут мне мешать, то, быть может, мы успеем присоединиться к остальным. А если не успеем и все к этому времени уедут — ну что же, туда им и дорога…
Вернее, тогда дорогу до дворца мы проделаем сами.
Стражи попытались возразить, но мне обязательно нужно было переговорить с Жилем, поэтому я не стала никого слушать. Предупредила леди Виторину и подруг, что немного задержусь, после чего отправилась в восточный неф, сопровождаемая двумя недовольными магами.
Ненадолго застыла перед иконой с изображением Святой Истонии, державшей в руках Сердце Арондела. Разглядывала Ее кроткие, но в то же время уверенные черты и думала о том, что понятия не имею, где в этой истории заканчивается правда и начинается вымысел.
Наконец, очнувшись, поспешила в нужную исповедальню, заявив магам, чтобы они не вздумали мне мешать открыть свое сердце и очиститься от греховных помыслов, сколько бы времени это у меня ни заняло.
Вошла, уселась, сложив руки на коленях, порадовавшись тому, что по другую сторону затянутого шторой окошка кто-то был. А еще — что не вижу его лица.
Меньше знаешь — лучше спишь, — один из постулатов Братства Голодных.
— С чем же ты ко мне пришла, дитя мое? — раздался хриплый, чуть насмешливый мужской голос, и у меня не осталось никаких сомнений в том, что наша встреча с Жилем все же состоялась.
Человек за шторой был молод и нисколько не благочестив.
— С равноценным обменом, святой отец! — усмехнувшись, заявила ему. — Уверена, вам что-то от меня нужно, да и я бы не отказалась от ответной услуги.
— О какой же услуге ты просишь, дитя мое? — продолжил Жиль, пародируя голос архиепископа Плесби. И, надо признать, выходило у него недурно.
Впрочем, сейчас мне было совсем не до забав.