Чтобы заполучить это платье, Джеймсу пришлось поднять на ноги всю дворцовую артель швей, которые и сейчас, озадаченные его приказом и щедрым вознаграждением, не спали, расшивая амазонку для завтрашнего выезда леди Корнуэлл.
— Джеймс, да что с тобой? — нахмурился Брайн. — В последнее время ты порядком растерян, брат мой! Признаю, в шахматах тебе нет равных во всем Аронделе, если не считать архиепископа Плесби… Но неужели тебе настолько скучно со мной играть, что ты витаешь в облаках? — Затем улыбнулся: — Это, признаюсь, довольно болезненный удар по моему самолюбию.
- Нет же! — отозвался герцог с досадой. С досадой на себя. — Но ты прав, я немного задумался. Так о чем ты у меня спрашивал?
— Мне нужен дружеский совет, Джеймс, потому что мне советуют все подряд. Даже те, у кого я не спрашиваю. Зато ты молчишь…
— Какого именно совета ты от меня ждешь?
— Хочу узнать твое мнение, как мне лучше поступить. Повести себя как наш дед, Теодор II, сперва прозванный в народе Безумным, потому что никого и никогда не слушал, а потом Справедливым, потому делал только то, что считал нужным… И во многом это были правильные решения.
— Или же? — вскинул темную бровь герцог.
Разговор начинал его занимать.
— Или же как мой покойный отец, всегда прислушивавшийся к тому, что говорят другие, и опиравшийся в своих решениях на древний артефакт? Быть может, мне стоит следовать советам Ближнего Круга и вытащить Сердце Пламени из сокровищницы?
— А что подсказывает твое собственное сердце? — спросил у него Джеймс. — Мы ведь говорим о твоей женитьбе, Брайн! Какой бы ты выбор ни сделал, по какому бы пути ни отправился, тебе с этим выбором жить.
Король пожал плечами.
— Их слишком много, Джеймс! И я боюсь ошибиться.
— Их много, — согласился герцог. — Так отсей тех, кто не подходит и кто тебя не впечатлил, и девушек останется намного меньше. Так сделать выбор будет значительно проще.
Сказав это, Джеймс повернулся к шахматной доске, и Брайн потерял белую ладью. Но король к своей утрате отнесся философски, лишь пожал плечами.
— Знаешь, что сказали мне маги? Те, кто проводил освидетельствование избранниц.
— Вернее, проверку их девичьей чести? — губы Джеймса коснулась скептическая улыбка. — Неужели они допустили ошибку, и среди избранниц посмела затесаться блудница? Нарушила правила отбора, чтобы внести краски в это… гм… довольно скучное мероприятие?
Это была шутка, потому что Брайн, при всем своем спокойствии, обладал решительным нравом и тяжелой рукой. После провалившегося заговора он без сожаления казнил несколько сотен заговорщиков. Больше тысячи гнили в тюрьмах или же пытались искупить свою вину на королевских каменоломнях.
Поэтому мало кто рискнул бы нарушить правила отбора.
— Все значительно интереснее, — отозвался король. Затем усмехнулся: — Хотя что может быть интереснее блуда? Бессмысленного, но такого приятного?
— И что же они тебе сказали? — поинтересовался Джеймс, не настроенный на подобного рода философские беседы.