— Они посоветовали обратить внимание на Агату Дорсетт, — заявил Брайн и потянулся к бокалу с коньяком.
Рука герцога, которой он решительно двигал ферзя, чтобы поставить белому королю мат и прервать его жалкое существование, дрогнула, и фигура так и не встала на нужную шахматную клетку.
— Даже так? — удивился Джеймс. — Интересно, почему?
— Потому что, по их словам, на нее странным образом реагирует Малое Сердце. Но они так и не смогли дать мне внятного объяснения, так как сами теряются в догадках. Вернее, единственное их предположение было в том, что легенда о Святой Крови, записанная в хрониках Стенвеев, — это никакая не легенда.
— Бред! — пожал плечами Джеймс. — Неужели ты веришь в эту глупую сказку тысячелетней давности? В то, что Первому из Стенвеев досталась корона Арондела от самой Святой Истонии, а Корнуэллам, на которых короны не хватило, она всучила своего ребенка, потому что согрешила с одним из них?
Брайн пожал плечами.
— Признаюсь, не слишком, — отозвался он. — К тому же до сегодняшнего дня не было ни единого подтверждения этому факту. Да и та запись…
— Я видел ее, Брайн, — кивнул Джеймс. — Одна строка в семейной хронике, и я не думаю, что тебе стоит брать это в голову!
Затем, почувствовав очередной прилив недовольства — как каждый раз, если речь заходила об Агате Дорсетт, — Джеймс уставился на шахматную доску, пытаясь понять, как выбраться из неприятностей, в которые сам себя и загнал.
— Но артефакт все же реагирует на Агату Дорсетт, — произнес король, — и от этого факта никуда не деться. Маги говорят, что такого они никогда не видели.
— Они не могут ошибаться?
— Думаешь, начали пить во славу королевского отбора с самого утра? — усмехнулся Брайн. — Интересная версия, но мне кажется, в ней что-то есть, в этой Агате Дорсетт! И я собираюсь к ней хорошенько присмотреться.
Затем перевел взгляд на доску, после чего с легким удивлением посмотрел на своего кузена.
— Почему ты меня еще не прикончил? Ты должен был поставить мне мат еще ход назад.
— Решил дать тебе возможность еще немного пожить, — отозвался Джеймс, чтобы как-то скрыть свою досадную ошибку.
Потому что его слабость как раз и была той самой досадной ошибкой, и ему это нисколько не нравилось. Вернее, он собирался покончить со своей слабостью к Агате Дорсетт.
Мне это ни к чему, заявил он себе. Хватило мне и Бэсси.
— Благородно с твоей стороны, — похвалил его Брайн. — Ну раз так, тогда скажи мне, что ты думаешь насчет принцессы Визмора Элизы?
— Мила и набожна, — отозвался Джеймс. — Но зная твой безудержный нрав… Боюсь, очень скоро ты с ней заскучаешь и начнешь искать себе развлечения на стороне, а это вряд ли пойдет на пользу твоему браку. Отец Элизы суров и тоже набожен, и мне не хотелось бы потерять такого союзника.
— Тогда как насчет Шейлы, принцессы Зарейна?