— Рей! — тут же нахмурилась его жена. — Я, конечно, все понимаю… Но можно об этом не сейчас?!
— Можно, — добродушно отозвался тот. — Все ради тебя, любовь моя! Элоиза, моя жена, — представил он ее с явным удовольствием.
Элоиза тут же протянула мне руку, но затем передумала и кинулась мне в объятия, заявив, что давно уже мечтала о сестре. Мы ведь подружимся, не так ли?
И я выдохнула растерянно, обнимая хрупкое тело своей невестки. Светлые вьющиеся волосы Элоизы были собраны в высокую прическу, но растрепались и лезли ей и мне в лицо, похоже, по вине двух сорванцов, которые тут же принялась бегать вокруг нас.
Я подхватила девочку лет так трех на руки, и она залилась громким смехом, показав мне темные от ягод руки.
— Это Ханна и Тим, — представила их Элоиза. — Наши дети кого угодно с ума сведут!
— Только не меня, — ответила ей, подмигнув задорному мальчугану лет так семи-восьми. — У меня и своих… — но тут запнулась, решив, что меня неправильно поймут все эти господа на мраморных ступенях, с вежливым любопытством прислушивавшиеся к нашему разговору.
— У нее своих несколько дюжин, — добавил за меня Тайлор, и мне показалось, что в его голосе прозвучало одобрение. — Одри курирует приют при монастыре Святой Анны.
Элоиза заинтересовалась, но Тайлор уже знакомил меня с остальными гостями Бростон-Холла. Правда, пришлось это делать вместе с Ханной — девочка так ко мне и липла. Еще три лорда приложились к моей руке, а двух других я уже знала — Роджер Тилман и Адам Бейкер наравне с моим мужем развлекали меня за завтраком в «Высоких Соснах».
Наконец, добрались и до той самой красивой девушки, терпеливо дожидавшейся своей очереди.
Тайлор уставился на нее тяжелым взглядом, словно хотел, чтобы она исчезла, испарилась с залитого летним солнцем мраморного крыльца. Но пропадать красавица не собиралась. Вместо этого ответила ему чарующей улыбкой, после чего окинула меня насмешливым взглядом, демонстративно задержавшись на старомодной, хотя и добротной амазонке. Затем ее брови картинно полезли вверх, а на лице появилось выражение снисходительности.
И я поняла, что мы с ней не поладим.
Никогда.
Даже если по воле Великой Богини окажемся вдвоем на необитаемом острове.
— Рада тебя видеть, Тайлор! — У Жаклин Брюссо оказался глубокий, грудной голос с едва слышимой хрипотцой.
Впрочем, по мне, в ней было слишком много наигранного — вернее, она вся была слишком уж наигранной! И эта ее легкое, развевающееся на ветру платье, и ее поза, и голос, с которым она обращалась к Тайлору, и медовый взгляд, которым она на него смотрела — все было заранее продумано до мелочей.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовался он холодно.
— Решила приехать, чтобы лично поздравить тебя с таким счастливым моментом в жизни, — Поздравив исключительно его, балерина протянула моему мужу две руки, но тот лишь качнул головой. И она капризно нахмурилась. — Ну познакомь же меня с…
— Одри, это Жаклин Брюссо, — произнес он ледяным тоном.
— Прима-балерина Королевского Театра, — добавила та с чувством собственного превосходства. — О, уверена, нам будет о чем поговорить. Одри, я ведь могу называть вас по имени? У нас с вами так много общего, — произнесла она многозначительно.