Темная волна. Лучшее

— Охотник! — воркуют туристы. — Охотник идёт!

— Автограф, пожалуйста!

Я отталкиваю попрошаек и семеню прочь от взбудораженного оханья. Справа сигналит «Волга». Сзади, под улюлюканье, возникает громоздкая фигура, и это определённо Бойня. Мужику не помешало бы скинуть пару десятков кило. Редкие волосы липнут к взмокшей башке, на двойном подбородке — жёсткая кабанья щетина. Просторное поло с отпечатанными пальмами вызывает у меня нервный смешок.

Охотник довольно скалиться. При виде баллонов за его спиной, толпа брызжет в стороны. Пыхтит зажатый в пухлой лапе раструб. Придурок прикупил огнемёт. За Бойней вертится упитанная матрона, я полагаю, его супруга. Снимает на телефон красующегося муженька.

У меня перед глазами проносится не жизнь, а кадры из фильмов, где использовался огнемёт. Я рву когти к «Волге» и махом запрыгиваю в салон.

— Полегче, земляк! — кричит дурацкая кепка.

Фигуристые девахи инстинктивно отодвигаются.

— Вы — мертвец? — спрашивает пиджейка со светящимися кошачьими ушками.

— Угу.

Площадь озаряет вспышка. Будто огнедышащий дракон срыгнул. Упругая струя пламени указывает в мою сторону. Люди визжат, но в визге читается радость.

— Куда ты, трус?

«Волга» ползёт аки черепаха.

— Можно быстрее, — разражаюсь я.

— Это ты у нас убийца, — парирует водитель. — Я никого давить не намерен.

За машиной бредёт вразвалочку Бойня. Краем зрения замечаю ещё одного охотника. Серебристое пятно крадётся в тени палаток, торгующих магнитами, ароматическими маслами и именными чашками. Файруза. Я угадываю нож в её руке.

Девушки в полуметре от меня съёжились, но к страху, очевидно, примешивается и азарт.

— Павлик, — капризно окликает дурацкую кепку кошачьи ушки, — ну, прибавь скорость.

Но не её просьба, а пламя, лизнувшее багажник, заставляет водителя дать по газам. «Волга» истерично бибикает, бодает и расшвыривает пешеходов. За нами — ругань и стоны, ещё не кровь, но уже ссадины и синяки. И огорчённая физиономия Бойни.

— Оторвались! — кричит красотка, словно это она — участник игры.

Я не спешу ликовать. Кошусь на обочину, затем — в телефон. Синяя пульсирующая мушка — я — почти слилась с красной точкой. Сбоку щёлкающая фотоаппаратами свора, ревущая музыка и резные ворота луна-парка.