Темная волна. Лучшее

— Что? — вырвалось у Глеба при виде осунувшегося лица старшего.

Майор остановился и смотрел вверх. Парочка корейских пенсионеров с ворчанием стянула чемодан на проезжую часть, чтобы обойти зазевавшегося мужчину.

— Если он был здесь и видел это… — произнёс старший, — я найду его.

— Видел — что?

— Это, — повторил майор. — Эти двое… уф-ф… память о них как радиация…

— Мы сами как радиация!

Глеб дёрнул головой в сторону старшего. Голос принадлежал не майору, но странным образом исходил из его головы, будто череп нуса превратили в динамик.

Превратил тот, кто продолжил:

— А теперь они пытаются залить нас бетоном. По одному. Что тебе сказали, майор?

— Правду. Что ты стал убийцей. — Старший смотрел на человека в капюшоне, который сидел у стены в нескольких метрах от них.

— Стал, — согласился человек в капюшоне. — Выбор, как всегда, был невелик. Убей или будь… Ирония в том, что тот, кто направил мне ствол в лицо, тоже был в списке. Ты знал, что полковник Цигун — сканер?

— Догадывался, — ответил старший.

Майор оставался неподвижным. Нусы использовали для схватки другие мышцы — ментальные. Глеб почувствовал, как в старшем разгорается жаркий ком, пульсирует, ищет выход, зеленовато-жёлтый, опасный, прожорливый. Каким-то образом Глеб оказался включён в искрящую цепь, на концах которой были два телекинетика: слышал их мысленный разговор, задыхался от едких паров решительности. Если они начнут сейчас, пострадают люди, подумал Глеб, надо их остановить… пока не подступило, не порвалось, не выцелило…

Он двинулся вдоль стены, пальцы левой руки скользили по белому кафелю, правой — скручивали колпачок со шприца со снотворным.

Сидящий у стены человек поднял голову, в чёрном овале капюшона Глеб не увидел даже глаз. Не смотри туда! Он отвёл взгляд, принялся повторять про себя дурацкую считалку — всё, как учили в учебке.

— При любом раскладе Группа в выигрыше, — сказал человек в капюшоне. — Минус один сканер. А то и два. Как семьдесят лет назад… Ты ведь видел эту дуэль, майор… видел что-нибудь прекрасней?

— Видел, — невозмутимо произнёс старший. — Улыбку дочери.

— Тогда отступи. И любуйся ей каждое утро.

— Ты знаешь, что не отступлю.

— Знаю…