Единственная

Глава 12

Показавшийся из-за деревьев райский уголок, где расположился наш лагерь, я восприняла с неожиданным чувством, сравнимым с возвращением домой, где тихо-мирно и нет опасных растений и животных. Пожалуй, это была единственная светлая мысль в моей голове, сейчас словно ватой набитой. Еще я практически не ощущала своего тела и тряслась в ознобе. Хотелось одного – скорее умыться, смыть вместе с противным липким страхом грязь с коленей и рук. Я надеялась, что вода поможет и успокоиться.

Кажется, нас встретили все десантники. Признаться, они плыли перед глазами, удивленные и встревоженные. Затем все дружно заговорили на ранте, загудели, окружили нас с испачканным в крови Джаром. Высвободив локоть из его руки, я двинулась прямиком к воде, манившей, обещавшей чистоту и покой. О всяких водяных гадах я вспомнила, как о чем-то несущественном. Оказывается, надуманные страхи легко лечатся реальными. По-русски говоря, клин клином вышибают.

Но вода оказалась слишком горячей и не принесла желанного облегчения. Неужели за полдня так сильно нагрелась? Содранную кожу нещадно саднило, пока я старательно оттирала въевшийся в меня вместе с грязью страх. Видимо, мылась слишком истово, потому что из воды вынырнул Джар, смывший с себя кровь, выбрался на берег и сел рядом, положив руку мне на плечо. Наверное, успокаивал… Я вновь тянулась трясущимися руками к воде, зачерпывала ее и мыла лицо, шею, ноги… Вода обжигала кожу – как только в ней Джар не сварился? – но я лихорадочно шептала, уговаривая себя:

– Сейчас-сейчас, я умоюсь и успокоюсь. И не буду обузой. И все будет хорошо-хорошо. И вкусно-вкусно. И спокойно-спокойно.

– Это откат после стресса, – тихо прервал Джар мою мантру, посмотрев на меня озабоченным, сочувствующим взглядом.

Начал растирать мои руки, но я еще больше дрожала и никак не могла успокоиться. Потом и вовсе заплакала, жалобно заглядывая ему в лицо:

– Мне холодно, очень холодно.

– Иди ко мне, единственная. – Джар мягко, осторожно, словно боялся напугать, потянул меня к себе.

Мужские разговоры за спиной ощущались назойливым, действующим на нервы шумом, тем более велись на ранте и на дроне. Илэр рассказывал о том, что случилось. Если бы я помедлила тогда, не послушалась приказа Джара, фиолетовый зверь мог одним ударом когтистой лапы снести ему голову и следом заняться моей. Или мог впиться прямо в лицо мощными челюстями, ломая кости, лишая жертву возможности любого сопротивления. Полярные мануки так охотятся. Из-за мешка с фруктами в руке, Джар не успел бы стремительно вытащить нож и, вероятнее всего, сразу бы погиб. Хотя шанс выжить, но остаться инвалидом, тоже был. Десантники жарко обсуждали варианты развития боя в тех условиях.

Я послушно залезла к обнаженному по пояс Джару на колени, обняла за шею и прижалась всем телом. От него исходило живительное тепло, и я пыталась согреться. А где-то на задворках сознания возникла странная мысль: почему же горячая вода меня не согрела?

– Сейчас успокоюсь, и все… и все будет хорошо, – монотонно шептала я, уговаривая не то себя, не то мужчину, осторожно качавшего меня в объятиях, как ребенка.

Но, вопреки его стараниям, меня трясло еще сильнее. В конце концов слезы прорвали плотину, которую я пыталась возвести.

Джар размеренно гладил меня по голове и твердил:

– Тихо, тихо, единственная моя…

Даже в моем состоянии нетрудно было догадаться, что опекун впервые попал в подобную ситуацию и не знал, чем утешить женщину. Впрочем, я и сама не знала, что бы хотела услышать, если чувствовала себя несчастным маленьким ребенком, даже голая грудь Джара, к которой я прижималась, не смущала и привлекала исключительно как источник тепла.

– Почему у нее штаны сзади мокрые?

– Адамир, ты даже в этот момент только на женскую задницу смотреть можешь? – буркнул Дейти.

– Знаешь, я бы тоже штаны обмочил, если бы меня чуть не сожрали, – возмутился Илэр. – А она женщина…

– Что вы несете, она на мокрых штанах Джара сидит, – упрекнул их кто-то еще.