Единственная

– Понятно, – протянула я, в душе осуждая высокоразвитых исследователей.

Резервации, смески, уровень развития… а полярников кто-нибудь спросил? Им это надо?

Я чувствовала, как Джар крупно дрожит всем телом.

– Тебе не тяжело нести меня? – В моем голосе звучали хриплые, соблазняющие нотки.

Что это со мной? Неужели я так умею?

Джар молча прижал мою голову к плечу и ускорился, начиная подъем в гору. Лица четверых рантов, бежавших рядом, побледнели и блестели от пота. За товарищей по несчастью, в смысле страдающих от отравы, ответил неунывающий Рето:

– На боевых вылетах груз у каждого из нас весит гораздо больше. Дрифт защищает от многих опасностей, но он для физически подготовленных. Даже медик группы в состоянии, не слишком напрягаясь, нести твой груз полдня минимум.

И ехидно усмехнулся, напомнив о былых сомнениях в его возможностях.

Я окинула бойцов изучающим взглядом и признала: да, точно смогут. Мою молчаливую похвалу сразу отметили. Вон как ухмыляться начали.

Очередная волна похоти и непереносимой боли вырвала у меня глухой стон. Я потерлась щекой о лицо Джара, еще сильнее сжалась, ощущая, как горит кожа и наливается грудь, и испуганно выдохнула:

– Мне кажется, я умираю…

– Не бойся, Таяна, рядом с тобой янт, он тебе скоро поможет, – рыкнул Илэр, сжимая побелевшие кулаки.

Мужчины были явно перевозбуждены и с трудом контролировали себя. Тряпки – лоскуты от моего палантина, – прикрывавшие лица рантов, не защитили их от последствий удушливой атаки.

– Кто бы мне помог, – процедил Дейти.

– Последний всплеск шаковой золотой аномалии был настолько силен, что я сам с трудом сдерживаюсь, чтобы на вас не засматриваться, – неожиданно хохотнул Рето. – Хотя это противоречит нашей физиологии. Ведь раны не задействованы.

– Я вырву язык любому из вас, если хоть кто-то узнает о подробностях того, что здесь было! Да и что будет – особенно! – с нешуточной угрозой прошипел Илэр.

– А что будет? – всполошилась я.

– Большое плавание, – вновь хохотнул Рето. Видимо, его после воздействия потянуло иронизировать.

Да и остальные изменились каждый на свой лад. Дейти из весельчака превратился в мрачного страшилку. Илэр – в комок желчи и нервов. Даже бежал, как деревянный, утратив легкий и плавный ход. Арш вообще молча зыркал по сторонам, жаждая кого-нибудь убить – сжимал в руке нож и словно мысленно резал кого-то на лоскутки. Бр-р-р…

Джар смотрел вперед, будто ничего не видел перед собой, его руки на моем теле походили на стальные затворы, которыми он предотвращал любую попытку хотя бы дернуться. А вот крылья носа раздувались, словно паруса в шторм, жадно вдыхая. Казалось, я сама ощущала запах своего возбуждения и виновато выдохнула ему на ухо: