Моё самоуважение и чувство самосохранения, очевидно, почили в небытие:
- Живи себе со своей Мел, рожайте детей, я ведь всё равно от тебя не могу, но встречаться-то мы можем? Хотя бы иногда?
- Я… Я… может, неправильно понял, но… ты только что предложила себя в качестве кого?
- А чем я хуже? Всех этих твоих актрис… У тебя ведь наверняка есть … развлечения помимо жены!
- Боже… - он закрывает глаза рукой и трёт виски.
- Я читала!
- Люди любят сплетни, Ева. А у меня сейчас есть заботы куда важнее!
- Но они ведь когда-нибудь закончатся! Все эти твои заботы, ЭКО, истерики, потуги примерного семьянина и прочее…
Он не даёт договорить:
- Ты в своём уме? – почти орёт.
- В своём.
- Ты хоть понимаешь, о чём говоришь? Ты списываешь себя, свою жизнь в неполноценность! Ты превратилась в тень, Ева! Ты живёшь в вечном ожидании того, чего никогда не будет!
- Лучше жить таким подобием жизни, нежели в той «полноценности», которая была у меня раньше! – спорю.
- Ева, я не брошу своего ребёнка.
- Я поняла. Уже давно. Только не понимаю, почему ты бросаешь меня?
- Я предпочту думать, что этого разговора никогда не было. Что он – плод моего извращённого воображения. Я женат, Ева, уважаю свою жену и жду от неё ребёнка. У меня нет, и не намечается любовниц. Точка.
С этими словами он резко поднимается и выходит, бросив напоследок:
- Прости, но мне нужно спешить.
А я ещё долго сижу в кресле, воображая себя окаменелостью с отпечатками древнейших раковин и стрекоз. И я бы, наверное, проторчала там известняковой глыбой вечность, если бы не косые взгляды официантов и бармена. В тот день я даже не поняла, какого цвета были залив и небо над ним. Наверное, красивого. А может быть, и нет.
Глава 19