- Он перестал быть тебе братом в тот день, когда ты впервые легла в его постель.
Пауза. И смысла в ней больше, чем в словах.
- Сейчас он – мой муж. Он счастлив и ждёт рождения сына. Дамиен уже даже имя выбрал, он назовёт своего первенца Дариусом. Знаешь, что означает это имя? «Победитель»! «Завоеватель»!
- Мне нужно…
- Не важно, что тебе нужно! Важно только то, что нужно ему, моему мужу! А это – НОРМАЛЬНАЯ, полноценная семья с ЕГО здоровыми детьми. И РЕПУТАЦИЯ! Подумай, ЧТО он потеряет, если хоть один папарацци пронюхает о том, что вы сделали!
Мы сделали даже больше, чем ты можешь себе представить, Мел…
- Очень хорошо поразмысли об этом! – настаивает. - И не вздумай ему больше звонить: если это повторится, нам придётся уехать туда, где тебе его не достать. Оставь его в покое и проблемы свои решай сама – ты уже большая девочка. Всего наилучшего!
Меня не напугали её угрозы: какая мне разница до того, как далеко он будет жить, если мы и так СОВСЕМ не видимся? Но слова о его счастье попали на плодородную почву моей растрёпанной души: да, мы оба виноваты в том, что произошло: ни один из нас не позаботился о предохранении. Но моей вины больше: я женщина, и это – моё тело. МНЕ нужно было принимать меры, решать, что с этим делать, думать головой, а не плавать в эмоциональном коктейле.
И теперь я не имею права забирать у него счастье. Не могу.
Мне придётся принимать это решение самой.
Устраиваюсь волонтёром в дом для инвалидов – хочу понять, на что будет похожа жизнь моего ребёнка. Забавно, но пока не столкнулась с вопросом лично, никогда не замечала, что живу всего в квартале от дома для людей с ограниченными возможностями. Их жизнь не так убога, как можно было бы себе представить - канадское государство достойно заботится о тех, кому повезло меньше остальных, но даже в таком виде само их существование - для меня шок.
Мой мир изменился и никогда уже не будет прежним.
Я знакомлюсь с Тодом, олигофреном от рождения. У него вытянутое лицо, вывернутые ступни и резкий характер.
Голова тридцатилетнего Эшли всегда повёрнута вправо, скованные судорогой пальцы рук и ноги, не способные ходить, не сделали его менее увлекательным собеседником. Эшли любит канал Discovery и очень злится, когда другие обитатели дома мешают ему смотреть передачи о Космосе.
Люк не говорит, самостоятельно не ест и носит детский слюнявчик, потому что у волонтёров не хватает времени вытирать его всегда сочащуюся слюну.
У Филис ДЦП с рождения. Она жизнерадостна, чрезмерно общительна и, в отличие от юной Светланы, может сама передвигаться при помощи ходунков. Филис пятьдесят, она даже умудрилась закончить колледж и получить сертификат специалиста в области управления. Но рынок труда не принял Филис, и спустя годы она оказалась там же, где и все остальные товарищи по несчастью - в доме для инвалидов.
Светлане, дочери иммигрантов из Польши, повезло ещё меньше - с тем же диагнозом она ведёт жизнь растения, не способная даже сидеть, как Тод, но умеющая узнавать изредка навещающих близких.
Шагун, яркая девушка, ещё ребёнком привезённая родителями в Канаду из Индии, неудачно поскользнулась зимой и сломала позвоночник. Современная медицина оказалась не способной его починить, муж Шагун скоро женился на здоровой девушке, а родителям забота о ней была не по карману. Теперь красивая, но обездвиженная, рождённая здоровой и с обширными перспективами, она живёт с теми, кто никогда не знал, каково это, быть полноценным, и поэтому ей тяжелее всех. Она - единственная в доме, кто страдает депрессией, хотя и её внешний вид и возможности - лучшие из всех, кто тут живёт. Она могла бы снимать квартиру, воспользовавшись одной из государственных программ для тех, кто прикован к коляске, но выбрала путь самоуничтожения, заболев душой.
Мне удалось выдержать волонтёрскую работу в течение всего десяти дней. Но уйти пришлось не из-за сложности и эмоциональной тяжести: у меня начался токсикоз беременных.
Я читала о нём и раньше в книгах и журнальных статьях, в подробностях слышала от матери, но понятия не имела, ЧТО ЭТО!