Глава 16
Событие сорок шестое
Матвей Абрамович Дворжецкий во Владивостоке бывал по долгу службы несколько раз. Не сам. Сопровождал больших начальников из руководства КВЖД в качестве переводчика. Только одно дело беседовать с солидными людьми (чаще всего американцами) в ресторане или кабинете начальника железнодорожного вокзала Владивостока и совсем другое окунуться в суету большого, практически незнакомого города, в одиночку, и совсем не по железнодорожным делам.
Нужно найти швейные машинки. Что ж, начинать нужно с простых решений. Матвей Абрамович переоделся из дорожного костюма в дорогой деловой для встреч с солидными людьми и, наняв извозчика, поехал на Семёновский базар. Там, сойдя с пролётки, он огляделся. Сета – сует. Кричали тётки, расхваливая пирожки и жареную рыбу, чуть дальше лежали под навесами рыбины, ещё не успевшие подвергнуться термической обработке. Пахло яблоками одуряюще, и Матвей Абрамович подошёл к женщине с повязанным плотно вокруг головы платком на мусульманский манер и посмотрел на предлагаемый ею товар. Большие красные яблоки были натёрты до зеркального блеска, и стоящая рядом с женщиной девочка лет десяти-двенадцати время от времени доставала из большой искусно сплетённой корзины очередное краснобокое яблоко и принималась полировать его кусочком бархатной ткани. Потом критически осматривала получившееся у неё произведение искусства, выискивая недоработки, и, убедившись, что яблоко теперь сверкает почище медного нового пятака, укладывала его в горку на прилавок.
– Сладкие? – поинтересовался Дворжецкий и взял только положенное девочкой на прилавок яблоко.
– Чистый мёд, да вы попробуйте, дорогой товарищ! – женщина протянула ему половинку яблока. Говор был странный. С нажимом на гласные и тягучий такой.
Матвей Абрамович откусил. Правда, сладкие, но имелась и небольшая кислинка, которая делала яблоко ещё вкусней.
– Почём? – решил несколько штук купить бывший переводчик, пока разыскивает искомое прямо тут на рынке и съест.
– Два рубля фунт.
– Пару фунтов. Нет не надо никаких кульков. В карманы суну, – остановил он попытку женщины скрутить из старой газете кулёк.
Получив требуемое, и в самом деле, распихав яблоки по карманам пиджака, а одно, самое большое, сразу надкусив, Матвей Абрамович поинтересовался у торговки.
– Уважаемая, а где я смогу купить запасные части к швейным машинкам или сами швейные машинки?
– Машинки? – женщина откусила кусок от той половинки, что дегустировал Дворжецкий, и смачно захрустела, брызгая соком, – Так это вам на блошиный рынок надо.
– И где это? – тоже захрустел бывший переводчик.
– Вон… – она махнула рукой, куда-то влево, потом посмотрела на Дворжецкого и хитро улыбнулась. – Далеко. Купите вон, Таньке леденец и она вас проводит, – приподняла она за шиворот девочку.
– Легко, – согласился Дворжецкий, – ведите, Татьяна, меня сначала к леденцам, а потом к этому блошиному рынку.
Блошиный рынок существовал. Женщина его не обманула. Стоял звон. Покупатели брали в руки всякие гаечные ключи и другие железки, рассматривали их и бросали назад в ту кучу, из которой их достали. А так как продавцов было много, да и покупателей прилично, несмотря на утро, то этот звон от ударов железа о железо стоял непрерывный. Дворжецкий прошёлся вдоль первого ряды, здесь всё это ржавое старье лежало прямо на земле или на грязной газете, изредка на куске промасленной грязной ткани. Ничего похожего на запчасти к швейным машинкам не наблюдалось.