Отдельный батальон

– Тут хи-хи три хи-хи. Ещё оверлок. И две машинки ручные старые. А, ещё одна ножная сломанная. Опт. Ха-ха.

– Точно. Опт. И сколько всё это стоит? – Дворжецкий обвёл руками мастерскую.

– Двадцать тысяч рублей. Хи-хи.

– Не много?

– Восемнадцать и ни копейкой меньше. Ха-ха. – Протрезвел сразу. И Тихон головой машет, что, мол, соглашайся. Дёшево. Подмигнул даже.

Дворжецкий цен на рабынь, да и на всё остальное, не знал. Зато, сразу всё готовое. Да, и не большие деньги для Брехта, раз он ему так легко их выдал. Нужно соглашаться. Опт.

– По рукам. Это, Иван, а скажи мне, где тут ещё можно во Владивостоке ткани купить. Хорошей. Шёлк. Хлопок толстый. Парусину. И, может, знаешь, кто ещё продаёт швейные машинки. Может, новыми кто торгует. Нет такого магазина.

– Хи-хи. Нет. Магазина такого нет, а с нужными людьми, если деньги есть, сведу.

– Веди.

– А обмыть? Сделку-то. Нет. Удачи не будет. Обмыть надо. Хи-хи.

– Ха-ха. Чего не обмыть!

Событие сорок девятое

«Вот это да! В пятницу мы так не слабо посидели, а сегодня с утра – никакого похмелья, и все выходные впереди!» – Радовалась Катя, ещё не подозревая, что сегодня уже среда.

Народная примета: если с похмелья утром зубная щётка не помещается в рот, то она от обуви.

Обмывание затянулось. Потом ещё затянулось. И ещё затянулось. Сначала, как положено обмыли шампанским. Традиция. Шампанское было настоящее. В смысле, из Шампани. Пришлось отдать золотой червонец. Вот, нет бы и закончить, дел впереди полно. Нет. Усугубили коньяком. Тоже оттуда, из провинции Коньяк, на юго-западе Франции. Что одна бутылка на троих? Только клопов раздавленных понюхать. Да, к тому же, шустовский и мягче будет. Жестковат французишка.

Дальше был наш самогон. Вот это была вещь. Он горел, что говорило о крепости, он не вонял, и не был мутным, что говорило о двойной перегонке и правильных методах очистки. Вещь. Ещё бы закуски?

– Закуски. Сейчас, эй, Дунька, Ванька и Манька сюда быстро! – спустились на рёв бывшего хозяина лавки «Материца» три азиатки со второго этажа, а за ними и русская рыжая девичья мордочка.

– Рабыни? – понял Матвей Абрамович.

– Мастерицы! Хи-хи. – Погрозил Дворжецкому пальцем Иван, так и оставшийся пока просто Иваном.

– Глаша, соберите на стол. Продал я мастерскую. Вот покупатель. – Он подозвал рыжую девицу и ткнул её пальцем в Дворжецкого. Повело совсем папашу.