– Судя по разговору и эрудиции так, наверное, и есть, хотя я думал, что он из Германии перебрался.
– Из Германии?
– Он же родственник того Брехта, который писатель. Я Бертольда Брехта в Москве на заседании Коммунистического Интернационала видел. Семейное сходство присутствует.
– Странно.
– Что странно? – что-то зашуршало.
Брехт понял, что кто-то из говоривших натягивает кожаное пальто или плащ. Нужно уходить.
– Говорит без акцента, окончил институт на Урале. Кузнецов его документов не видел, говорит, что бандиты обокрали. Там ещё какая-то непонятная история была с нападением на штабной вагон, в котором ехал в Харбин Кузнецов.
– Нда. На самом деле много странностей. Не задумывался раньше, но Блюхер…
– Вот в том-то и дело. Ничего… Блюхер через две недели отправляется в Москву на лечение, а оттуда, по проверенным данным, в Германию. Так, что будет время досконально этого родственничка проверить. Он говоришь во Владивостоке?
– Да, должен зайти сегодня. Вчера приехали, он на конспиративной квартире остановился.
– Ты никак пока не проявляй интереса, Матвей. Веди себя с ним, как и раньше.
– Хорошо, Дмитрий Георгиевич.
– Пойду… – дослушивать Иван Яковлевич не стал, в два больших шага долетел до угла и завернул за него. Потом развернулся и, как ни в чем не бывало, вышел навстречу полномочному представителю ОГПУ в Приморье. Чуть не столкнулись.
– Дмитрий Георгиевич! Добрый день. Чуть не зашиб вас.
– Не так-то просто нас, старую гвардию, зашибить. Надолго здесь, во Владивостоке? – поздоровались. Брехт перекинул шинель на левую руку.
– Нет, завтра должен уехать.
– Ну, будут проблемы, заходи.
Ушёл. Повезло. Брехт, осмысливал разговор, снова остановившись перед дверью, когда та открылась, ударив его по плечу.
– Иван Яковлевич, ты ко мне? – Трилиссер как раз и был в длиннополом чёрном кожаном пальто.