Он уже собрал свой мешок и повесил на плечо. И побрился. Значит, встал давно. Брился он не часто, где-то раз в неделю. С тех пор как они вышли из Трехога, Тимара один раз видела его за бритьем. Татс выглядел неуверенно – он скорчился над зеркальцем и осторожно скреб щеки складной бритвой. Тимара удивилась тогда и поняла, что все еще относится к нему как к мальчику. А не как к мужчине. Она посмотрела на Рапскаля. Все они до сих пор кажутся ей мальчишками, за исключением разве что Грефта. А ведь Рапскаль почти ее ровесник. Он уже не ребенок. Пока не откроет рот, конечно.
– Нет. По-моему, у Хеби не было имени, пока я не появился. Но я ей нравлюсь, и имя ей тоже нравится, так что все хорошо. – Рапскаль вдруг замер, где стоял. Потом снисходительно улыбнулся. – Вот я салага! Слишком громко думал о ней и разбудил. Так что мне лучше быстренько поесть и бежать. Она голодная. И я напомню ей, что сегодня мы уходим вверх по реке. Она все забывает. – Он скомкал одеяло, засунул его в свой мешок, потом осмотрел место, на котором спал. Подобрал запасную рубашку, запихал ее сверху и сказал: – Пора поесть.
После чего умчался в главный лагерь. Татс и Тимара посмотрели ему вслед.
– Похоже, Рапскаль и Хеби – два сапога пара, – улыбнувшись, заметил Татс. Он наклонился, поднял забытый Рапскалем носок и более серьезно добавил: – Если бы он еще не был таким растяпой…
– Дай мне. Я ему отдам.
– Я сам отдам. Все равно иду туда же. Ты права – пойдем последний раз поедим задаром.
Тимара уложила аккуратно свернутое одеяло в мешок и быстро проверила, не забыла ли чего. Остальные тоже заторопились. Грефт был первым в очереди к котлу с овсянкой. Она видела, как он ест – быстро, а потом идет за второй порцией, пока другие еще не получили первую. Дурные манеры Грефта раздражали ее, хотя она не раз думала, что подражать ему не так уж глупо. Некоторые уже начали. Например, Кейз и Бокстер. Было неловко смотреть, как они ходят за ним по пятам с полными мисками. Вот Грефт сел, чтобы съесть свою кашу, и они устроились рядом.
У Нортеля был подбит глаз и исцарапано лицо.
– Что с ним случилось? – спросила Тимара.
– Подрался с кем-то, – ответил Татс. – Что будем делать с ничейными драконами?
Вопрос отвлек ее от Нортеля.
– Что?
– У двух драконов нет хранителей. Ты же знаешь.
С мисками в руках они встали в очередь за Нортелем и Сильве. Девочка тут же повернулась, чтобы присоединиться к разговору:
– Да, у серебряного и того грязного.
– Если его слегка отмыть, наверняка окажется, что он медный, – сказала Тимара. Она уже смотрела на этих драконов и чуть не выбрала одного из них, когда Небозевница хотела отказаться от нее. Сейчас Тимара заставила себя сказать то, что думала: – Оба плохи. Без хранителей в дороге долго не протянут. Если вообще пойдут вслед за нами. Похоже, они не очень-то соображают.
– Ты права, – ответил Тат. – Я видел, как серебряный ночью прижимался к баркасу, словно это еще один дракон. Нынче утром его там нет, так что, наверное, догадался. Он явно глуповат. Но вряд ли Совет Кассарика разрешит нам оставить тут дракона. А если мы его все же оставим, он через неделю помрет. Что-то я сомневаюсь, что они будут кормить оставшихся, когда мы уйдем.
– Это жестоко, – сказала Сильве. – Они так долго были жестоки к этим драконам! Мой бедный Меркор говорит, что не помнит времени, когда драконы терпели такое ужасное отношение людей или Старших.
Нортель молча кивнул. Раздающий шмякнул ему в миску овсянки. Парень продолжал держать миску перед ним, пока тот нехотя не добавил еще немного. Следом протянула свою миску Сильве.
– Ну что ж… – продолжил Татс. – Если мы оставим этих двоих тащиться за нами и ничего для них не сделаем, мы просто дадим им умереть – точно так же, как если бы оставили здесь умирать от голода.