– Они недостойны жизни, – сказал Алум, стоявший в очереди следом за Татсом. – Мой Арбук, может, и не гений, но он быстрый и здоровый. Вот почему я его выбрал. Я подумал, что у него больше всех шансов дожить до конца пути.
– Повитуха считала, я тоже недостойна жизни, – тихо заметила Тимара, отходя с полной миской от котла.
Следом за Сильве она взяла с чистого полотенца кусок жесткого хлеба.
– Мы живем на суровой земле. Суровая земля требует суровых законов. – Голос Алума прозвучал уже не так уверенно.
– Я возьму себе медного, – тихо сказал Татс. Хранители сели в круг и начали есть. – До выхода я почищу его немного и повыгоняю с него паразитов.
– Я тебе помогу.
Тимара не заметила Джерд, но та, оказывается, уселась рядом с Татсом. Хлеб она положила на колено, в одной руке держала миску, в другой – ложку.
– Я возьму серебряного, – безрассудно заявила Тимара.
Но тут же спохватилась, что это может не понравиться Небозевнице. Ведь если ее хранительница захочет уделить несчастному созданию хоть малую толику внимания, драконица и взревновать может. Ну и пусть себе, мстительно подумала Тимара.
– Я тебе помогу перевязать ему хвост, – предложила Сильве.
– А я, пожалуй, наловлю ему рыбки, – сказал Рапскаль, вклиниваясь в круг между Татсом и Тимарой и совершенно не заботясь о том, что может быть некстати. Усевшись, он яростно набросился на овсянку. Потом вдруг с полным ртом объявил: – Дома на завтрак никогда не варили овсянку. Зерно слишком дорогое. На завтрак всегда был суп. Или тыквенные оладьи.
Кое-кто из хранителей закивал.
– А у нас иногда бывала овсянка с медом, – сказала Сильве. И добавила, словно чувствовала вину за подобное роскошество: – Но редко.
– А у нас обычно были фрукты, которые мы с отцом собрали накануне и не продали, – сказала Тимара, и ее накрыло тоской по дому.
Она оглянулась. Что она делает тут? Сидит на голой земле, ест овсянку и собирается отправиться вверх по реке. Сейчас все это показалось бессмысленным, мир покачнулся, стоило только осознать, как далеко она от дома и семьи.
– Тимара!
Голос раздался за спиной так неожиданно, что она чуть не выронила ложку. Обернувшись, девушка увидела Седрика. Он был безупречно причесан, и вокруг него витал аромат каких-то духов.
– Что? – тупо спросила она.
– Я не хотел мешать тебе завтракать, но нам сказали, что выход неотвратимо приближается. Ты не могла бы немного попереводить мне? Элис уже там с драконом… – Он не договорил фразу, увидев выражение ее лица.
Тимара отвела глаза и попыталась унять внезапно подступившую ревность. Элис уже встала и болтает с Небозевницей? Так рано? Вчера Тимара с Седриком вернулись по темноте. Вечером холодало, и драконы становились сонными, вот и Небозевница хотела только спать. Впрочем, усталость не помешала ей заглотить принесенную рыбу. Элис была поражена и размерами этой рыбы, и скоростью, с которой драконица ее заглотила, к удовлетворению Тимары. Пока Небозевница ела, Тимара уговорила ее разрешить Седрику присутствовать при разговорах с Элис. После чего драконица отправилась спать к остальным драконам, а девушка пожелала Седрику и Элис спокойной ночи и проводила их взглядом до вытащенного на берег баркаса.