Город Драконов

Гест отступил на трясущихся ногах.

– Честно, сударь, я понятия не имею, о чем вы говорите.

Калсидиец двинулся за ним, держа в одной руке чайную чашку, а в другой – кинжал. Он оттеснил Геста от окон с плотными занавесками, заставив попятиться в угол. У Геста стучало в ушах. Шрамолицый отпил чай и ухмыльнулся.

– Я буду слушать, – проговорил он непринужденно, – пока не допью эту чашку. А потом ты и мой клинок спляшете танец истины.

– Я ничего не могу вам сказать. Я ничего не знаю.

Услышав свой дрожащий голос, Гест его не узнал.

– Тогда давай вызовем твоего раба Седрика. Ведь это он заключил тот договор с Бегасти Коредом?

Гест лихорадочно соображал. Бегасти. Лысеющий мужчина со зловонным дыханием.

– Я вел дела с Бегасти Коредом, но это было давно. А Седрик не раб, он мой… помощник… И… – Он внезапно понял связь между этими именами и сообразил, о чем идет речь. Стремительно продолжив, он не спускал глаз с поднятого кинжала. – И он меня предал и сбежал с несколькими очень ценными свитками. В Дождевые чащобы. Он мог самостоятельно заключить сделку с Бегасти Коредом. Скорее всего, этот жалкий предатель так и сделал. Подозреваю, что он часто вел дела у меня за спиной, втайне от меня. Это с Седриком вам надо говорить об этом… товаре.

Частицы драконьего тела! Вот что ожидал получить от него этот посланец. Драконью печень и драконью кровь, кости, зубы и чешую. Кусочки дракона, чтобы приготовить лекарство и излечить древнего, больного и, скорее всего, безумного герцога Калсиды. Недоступные и совершенно незаконные частицы дракона. Во что его втянул Седрик?

Мужчина допил остатки чая. Секунду подержав пустую чашку, он небрежно бросил ее через плечо. Она упала на ковер и прокатилась полукругом, не разбившись. У Геста зазвенело в ушах, комната внезапно показалась ему темной. Когда шрамолицый взмахнул своим бритвенно-острым ножом, Гест не удержал невнятного возгласа. Казалось, калсидиец этого не заметил. Он наклонил голову и улыбнулся Гесту, словно кокетливая змея.

– Сейчас ты сядешь сюда, за свой стол, и мы вытянем из тебя еще немного правды. Я вижу, как она прячется в твоих глазах.

– Я не знаю правды. У меня есть подозрения, и только.

Однако эти подозрения стремительно сплетались в логическую картину. Элис, одержимая своими исследованиями драконов. Неожиданная поддержка Седриком ее нелепой экспедиции в Дождевые чащобы, чтобы посмотреть на этих тварей. Во время их последней ссоры он ведь даже упоминал имя Бегасти, кажется? Или во время предпоследней? Какой-то идиотизм насчет возможности заработать целое состояние… Гест с отвращением хмыкнул. В течение последних нескольких лет Седрик видел, как он маневрирует в купеческом мире. Он бегал с поручениями Геста, приносил чай, чистил щеткой одежду и – да, согревал его постель. Он решил, что достаточно умен, чтобы заключить небольшую сделку на стороне. Если бы он подверг риску только себя самого и Элис, Геста это могло бы просто позабавить. Но сейчас, пересекая комнату на подгибающихся ногах и садясь за стол, с сочащимися кровью порезами на лице и с изуродованной рукой, он мог чувствовать только яростную злобу на неумеху и предателя Седрика.

Калсидиец присел на край стола и посмотрел на Геста сверху вниз. Он улыбнулся.

– Теперь я вижу немного гнева. Ты думаешь: «Эта салфетка должна была бы пропитываться его кровью, а не моей». Я прав, верно? Так. Вызови своего раба и давай применим эту боль там, где ей надлежит быть.

Гест старался говорить твердо.

– Я вам сказал. Он сбежал. Он обокрал меня и сбежал. Теперь я не имею к нему никакого отношения. Какую бы сделку он ни заключил с Бегасти Коредом, он вел переговоры от себя лично. Это не имеет ко мне никакого отношения. – Внезапно нахлынувшее на него возмущение тем, что Седрик устроил эту катастрофу, придало ему отваги. Подавшись вперед, он крикнул: – Вы, сударь, совершили серьезную ошибку!

Калсидийца это не впечатлило. Он склонил голову набок и подался ближе, растягивая губы в улыбке. Однако на губах она и застыла, не затронув глаз.

– Неужели? Но не такую серьезную, как ты. Ты ответствен и понесешь ответ. То, что делает или чего не делает раб, отражается на его господине. Ты позволил одному из своих убежать, заключать сделки и обкрадывать тебя, и ничего не сделал для того, чтобы ему помешать. Так что тебе придется заплатить, как если бы твой конь взбесился на базаре или твой пес укусил ребенка в лицо. Возможно, пальцем, возможно, кистью руки… а, возможно, жизнью. Не мне решать, сколько именно тебе надо будет заплатить, но отвечать тебе придется.