Остальные члены команды, закончившие все дела, сопряженные с прибытием, подошли к ним ближе. Они были усталыми и исхудавшими, промокшими до нитки и радостными. Он повысил голос, чтобы его услышали сквозь стук дождя по палубе «Смоляного».
– Я рассчитываю на то, что вы доверите мне заключить для нас самую выгодную сделку. Ничего не говорите насчет того, где мы были и что видели, пока я не закончу переговоры. Понятно?
Сварг провел лапищей по волосам, убирая слипшиеся пряди с лица.
– Все договорено, кэп. Ты нам уже говорил, и мы не забыли. Здесь не о чем тревожиться. Удачи.
– Выжми этих подонков досуха! – посоветовал Хеннесси, и на лице Большого Эйдера расплылась широкая улыбка согласия.
Остальные кивали головами. Лефтрин кивнул им в ответ: их уверенность в нем ощущалась одновременно как броня и тяжкая ноша. На этот раз от него зависит очень многое – не только получение оплаты за выполненное поручение. «Советы славятся своей скупостью», – подумал он, вернувшись к себе в каюту. Его ухмылка больше походила на оскал: раньше он неизменно выбивал из них все деньги, положенные по контракту, и на этот раз тоже своего добьется. Подписанный договор, в соответствии с которым они и его корабль отправились в плаванье вверх по реке, уже надежно спрятан в непроницаемый футляр. Лефтрин одобрительно взвесил его на ладони. Они исполнят свои обязательства. Им это не понравится, но он заставит их придерживаться собственных записанных слов, и они выплатят те деньги, которые не рассчитывали тратить.
Малта Хупрус сидела перед зеркалом, расчесывая гребнем сверкающие золотыми прядями волнистые волосы. После этого она свернула их в узел и начала закреплять шпильками. Пока ее руки действовали почти автоматически, она рассматривала собственное отражение. Когда же эти изменения закончатся? С момента ее появления в Дождевых чащобах ее тело беспрерывно менялось. Сейчас золото ее волос стало настоящим золотом, а не теми блестящими русыми волосами, которые некоторые люди называют золотыми. Ногти у нее на руках стали алыми. Розовая кожа на лице была покрыта такими же мелкими чешуйками, как брюшко у древесной ящерки – и стала такой же мягкой. Алая «корона» над ее лбом сияла.
Ее чешуя имела красную кромку. Белая кожа, которую Малта имела ребенком, по-прежнему видна была сквозь почти прозрачные чешуйки ее щек, а вот брови теперь оказались покрыты плотными рядами рубиновой чешуи. Она повернула голову, глядя, как свет скользит по ее лицу, и вздохнула.
– У тебя все в порядке?
Рэйн пересек комнатку, которую арендовали, преодолев разделяющее их расстояние всего за два шага.
– Со мной все хорошо. Немного устала, и только.
Она прижала ладони к пояснице и надавила на позвоночник. Спина у нее ужасно ныла весь этот день. Тяжелый груз живота уже не удавалось облегчить, ни сидя, ни стоя. Вчерашний день, проведенный за столом переговоров с татуированными копателями, был сплошным мучением. Она вернулась в снятую ими комнатку, надеясь заснуть.
Несбыточная надежда! Лежать оказалось еще неудобнее. Она уступила кровать Рэйну и дремала, обложившись подушками. Сейчас, прижимая руки к пояснице, она тихо застонала от боли, и Рэйн встревоженно нахмурился. Она заставила себя улыбнуться и посмотрела на него в зеркале.
– Со мной все хорошо, – повторила она, позволив себе задержать взгляд на супруге.
Его изменения были такими же разительными, как и ее собственные. Его глаза светились теплым медным сиянием. Кожа под бронзовыми бликами чешуи была синей – такой же синей, как драконица Тинталья. Он улыбнулся ей сапфирово-синими губами. В его темных вьющихся волосах появились сине-стальные отблески. Ее муж! Мужчина, который столь многим рискнул, чтобы отыскать ее и сделать своей!
– Ты такой красивый! – проговорила она.
Комплимент легко слетел с ее губ.
Глубокие глаза Рэйна заискрились.
– Чем вызвана столь отчаянная лесть? – Он склонил голову к плечу, и на его лице появилась озорная улыбка. – Какую безделушку пожелала получить моя госпожа? Сапфировое ожерелье? Или тебе опять захотелось съесть чего-то необычного? Хочешь тарелку сваренных на пару языков колибри?
– Фу! – Малта со смехом повернулась, обняла мужа за стройные бедра и притянула к себе. Рэйн наклонился и запечатлел легкий поцелуй на ее алой короне. Это прикосновение вызвало у нее сладкую дрожь, и она запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в лицо. – А что, мне нельзя сказать тебе что-то приятное без того, чтобы ты не напомнил мне, каким избалованным ребенком я была, когда мы только познакомились?