– Конечно, нельзя! Я никогда не упущу шанса напомнить тебе, какая ты была капризуля. Ослепительно прекрасная и до предела избалованная капризуля. Я был совершенно очарован твоим исключительным эгоизмом. Мне казалось, будто я за кошкой ухаживаю.
– Ах, ты!.. – нежно упрекнула она его и снова повернулась к зеркалу, прижав ладонь к ставшему очень заметным животу. – И теперь, когда ты заставил меня стать по-свински толстой, сделав мне ребенка, я, надо полагать, уже перестала быть для тебя «ослепительно прекрасной».
– А теперь она напрашивается на комплименты! И получает их полной мерой. Дорогая моя, из-за этого ты стала для меня еще прекраснее. Ты сияешь, ты светишься, ты блистаешь в своей беременности.
Она не смогла сдержать улыбки, изогнувшей ее губы.
– Ох, а ты еще обвиняешь в лести меня! Я ковыляю вперевалку, словно старая утка, а ты пытаешься говорить мне, будто я красива.
– Я не единственный, кто это говорит. Моя мать, мои сестры, даже мои кузины не могут отвести от тебя глаз!
– Это просто та зависть, которую у всех женщин Дождевых чащоб вызывает чужая беременность. Это не значит, что они считают меня прекрасной. – Она уперлась ладонями в туалетный столик, поднялась на ноги и прижала узкую изящную кисть к выпирающему животу. Превращение в Старшую удлинило многие части ее тела: кисти, пальцы, кости рук и ног… И теперь круглая шишка в середине ее фигуры казалась невероятно странной. – У меня такой вид, будто я проглотила дыню целиком, – сказала она сама себе.
Рэйн посмотрел в зеркало через ее плечо.
– Нет. У тебя такой вид, будто ты носишь в животе нашего малыша. – Он подсунул ладони под их ребенка и подхватил его. Ногти у него на руках были теперь темно-синими, резко контрастируя с мягкой белой туникой, надетой на ней. Он поцеловал ее в щеку. – Порой мне трудно бывает поверить в собственную удачу. Мы столько перенесли, несколько раз чуть не потеряли друг друга, и вот теперь скоро у нас будет…
– Тише! – прервала его она. – Не произноси этого вслух. Пока не надо. Мы уже столько раз разочаровывались!
– Но я уверен, что на этот раз все будет хорошо. Тебе еще ни разу не удавалось вынашивать ребенка настолько долго. Ты ощутила, как он двигается, – я видел, как он двигается! Он живой. И очень скоро он уже будет там, где мы сможем его видеть.
– А если «он» окажется девочкой?
– Даю тебе слово: я буду доволен ничуть не меньше.
Они почувствовали, как ветка, поддерживавшая их домик, прогнулась под чьими-то шагами. В дверь постучали. Они неохотно отодвинулись друг от друга. Малта снова уселась перед зеркалом, а Рэйн быстро прошел к двери.
– Да?
– Сударь, пожалуйста! У меня новость! – отозвался взволнованный мальчишеский голос.
– Новость о чем?
Рэйн приоткрыл дверь. Стоявший за порогом мальчишка не был посыльным. Одежка на нем была поношенная, он был очень худой. Он устремил на Рэйна полный надежды взгляд. Обе его щеки были обезображены татуировками.
– Пожалуйста, сударь! На древесном рынке я слышал, будто кто-то по имени Малта Старшая захочет узнать про корабль, который только что пришвартовался. Что она может дать за эту новость монетку.
– Что за новость? Что за корабль?
ebooksa