Судьба Убийцы

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я знаю, на что я похожа. Я больше не выгляжу красивой.

– Ты никогда и не была такой, – сказал я, покачивая головой.

Шут задохнулся от моей жестокости, а глаза Пчелки округлились в изумлении.

– Ты была и остаешься прекрасной, – Я освободил руку, чтобы коснуться ее изорванного уха. – Каждый шрам – это победы. Я вижу, у тебя их было много.

Она выпрямила спину:

– Каждый раз, когда они били меня, я старалась ударить их в ответ. Волк-Отец научил меня. Заставь их бояться себя, сказал он. Так я и сделала. Я выгрызла кожу с мясом на лице Двалии.

Это потрясло меня так, что я не смог ничего ответить. Но Шут наклонился и сказал:

– О, молодец! Хотелось бы мне сделать это самому, – он улыбнулся ей. – Тебе нравится нос твоего отца?

Она взглянула на меня, и я провел пальцем по перелому. Она никогда не видела его другим.

– А что с ним не так? – спросила она с недоумением.

– Совсем ничего, – весело сказал ей Шут. – Я всегда говорил людям: «С его носом нет ничего неправильного», – он громко рассмеялся, и Лант со Спарк вместе обернулись к нам в удивлении. Я не понял его шутки, но выражение их лиц заставило меня рассмеяться, и даже Пчелка заулыбалась. Мы выглядели, как сумасшедшие.

Она придвинулась ближе ко мне и закрыла глаза. Боль в ноге пульсировала в такт моему сердцебиению. Отдохни, отдохни, отдохни, – говорила боль. Я знал, что не могу. Мое тело хотело спать, хотело исцеления, но сейчас было не время для этого. Мне нужно подняться, чтобы помочь другим, но Пчелка сползла по мне, и я не хотел ее передвигать. Я откинулся назад и почувствовал, что последний зажигательный снаряд на поясе мешает мне.

– Помоги, – позвал я, и Шут сорвал его с меня.

Пчелка не пошевелилась. Я опустил взгляд на ее маленькое лицо – глаза были закрыты. Рубцы на коже рассказывали свою страшную историю. Шрамы, оставленные несколько месяцев назад, и несколько свежих исказили ее лицо. Я хотел прикоснуться к порезу в уголке рта и исцелить его.

Нет. Не буди ее.

Я понял, что тяжело опираюсь на Шута. Я поднял голову, чтобы взглянуть на него.

– Мы победили? – спросил он. Его опухшее лицо искривилось в улыбке.

– Бой не закончится, пока ты не выиграешь, – сказал я. Слова Баррича. Слова, сказанные им мне так давно. Я коснулся своей ноги. Теплая и влажная. Я был голоден и хотел пить, и так устал. Но они оба были рядом со мной. Я жив. Все еще истекаю кровью, и в ушах у меня звенит, но я жив.

С другой стороны комнаты Лант ковырял ножом раствор. Пер стоял на коленях на полу рядом с ним и тоже долбил раствор в стыке между камней. Спарк подошла к подставке с инструментами, предназначенными для разрывания плоти, а не камня. Ее верхняя губа скривилась, когда она выбрала одно из черных железных орудий. Я отвел взгляд от этой картины и встретился взглядом с Шутом.

– Я должен пойти помочь им, – сказал он.