– Я знаю, на что я похожа. Я больше не выгляжу красивой.
– Ты никогда и не была такой, – сказал я, покачивая головой.
Шут задохнулся от моей жестокости, а глаза Пчелки округлились в изумлении.
– Ты была и остаешься прекрасной, – Я освободил руку, чтобы коснуться ее изорванного уха. – Каждый шрам – это победы. Я вижу, у тебя их было много.
Она выпрямила спину:
– Каждый раз, когда они били меня, я старалась ударить их в ответ. Волк-Отец научил меня. Заставь их бояться себя, сказал он. Так я и сделала. Я выгрызла кожу с мясом на лице Двалии.
Это потрясло меня так, что я не смог ничего ответить. Но Шут наклонился и сказал:
– О, молодец! Хотелось бы мне сделать это самому, – он улыбнулся ей. – Тебе нравится нос твоего отца?
Она взглянула на меня, и я провел пальцем по перелому. Она никогда не видела его другим.
– А что с ним не так? – спросила она с недоумением.
– Совсем ничего, – весело сказал ей Шут. – Я всегда говорил людям: «С его носом нет ничего неправильного», – он громко рассмеялся, и Лант со Спарк вместе обернулись к нам в удивлении. Я не понял его шутки, но выражение их лиц заставило меня рассмеяться, и даже Пчелка заулыбалась. Мы выглядели, как сумасшедшие.
Она придвинулась ближе ко мне и закрыла глаза. Боль в ноге пульсировала в такт моему сердцебиению.
– Помоги, – позвал я, и Шут сорвал его с меня.
Пчелка не пошевелилась. Я опустил взгляд на ее маленькое лицо – глаза были закрыты. Рубцы на коже рассказывали свою страшную историю. Шрамы, оставленные несколько месяцев назад, и несколько свежих исказили ее лицо. Я хотел прикоснуться к порезу в уголке рта и исцелить его.
Я понял, что тяжело опираюсь на Шута. Я поднял голову, чтобы взглянуть на него.
– Мы победили? – спросил он. Его опухшее лицо искривилось в улыбке.
– Бой не закончится, пока ты не выиграешь, – сказал я. Слова Баррича. Слова, сказанные им мне так давно. Я коснулся своей ноги. Теплая и влажная. Я был голоден и хотел пить, и так устал. Но они оба были рядом со мной. Я жив. Все еще истекаю кровью, и в ушах у меня звенит, но я жив.
С другой стороны комнаты Лант ковырял ножом раствор. Пер стоял на коленях на полу рядом с ним и тоже долбил раствор в стыке между камней. Спарк подошла к подставке с инструментами, предназначенными для разрывания плоти, а не камня. Ее верхняя губа скривилась, когда она выбрала одно из черных железных орудий. Я отвел взгляд от этой картины и встретился взглядом с Шутом.
– Я должен пойти помочь им, – сказал он.