Я присела с другой стороны от его сына с кадкой найденного масла. Клеф последовал за нами. Он молча стоял позади меня вместе с татуированной женщиной, которую все звали Штурманом.
- Я принесла это, что бы смазать его раны, - сказала я им. Темные глаза Брэшена были пусты, он не возражал. Я опустила пальцы в мягкую желтую жидкость и начала очень аккуратно втирать ее в лицо Бойо. Под своими пальцами я ощущала очень неправильную, обгорелую плоть. Один из больших волдырей лопнул, из него потекла кровь, смешиваясь с маслом. Не так, все не так, как должно быть. Но как должно быть? Я коснулась плоти рядом с ожогом. Вот так должна выглядеть его кожа. Кончики моих пальцев потянулись к здоровой коже. Я хотела накрыть ей обгоревшую плоть, словно холодным одеялом.
Его отец подвинулся ближе.
- Это все делает масло? - пораженным голосом произнес Брэшен.
- Нет. Это делают Видящие, - Пер поперхнулся, а затем поднял голос до крика: - Янтарь! Иди сюда!
Никто из них меня больше не волновал. Это было невероятно. Я бы сравнила это с маленькой кистью или пером, которым можно поместить нужный цвет в нужное место с потрясающей точностью. Чернилами я могла нарисовать пчелу или цветок такими, какими им полагалось выглядеть. Своими пальцами я могла нанести здоровую плоть обратно на обожженные части тела. Нет. Не совсем так. Начать с восстановления здоровой плоти было хорошей идеей: она распространялась по телу, словно свежие побеги по выжженной земле. Затем я вытолкнула остатки мертвой кожи.
- Пчелка, остановись. Бойо должен отдохнуть и поесть. Позже, возможно, ты сможешь сделать больше. Пчелка, ты меня слышишь? Пер, мне не стоит к ней прикасаться. Ты должен сделать это. Возьми ее под руки и оттащи подальше от Бойо.
Следующее, что я помню, я сидела у костра и моргала. Пер стоял надо мной с весьма странным выражением на лице.
- Я так голодна и измотана, - сказала я ему.
Улыбка скользнула по его губам.
- Могу представить. У нас есть хлеб, масло и немного рыбы.
Мой нос сообщил мне о цыпленке, шипящем на огне. Остальные были не менее успешны в своих поисках. Они пробили дыру в верхней части какого-то бочонка. Я ощутила запах пива.
Я встала и посмотрела на Бойо. Его отец улыбался мне, а его щеки были мокрыми от слез. Они смыли с его лица все сомнения на мой счет. Любимый сидел на коленях рядом с парнем. Я не до конца исцелила его лицо, но теперь он мог закрыть оба глаза, а его рот выглядел нормальным.
- Он пришел в себя достаточно, чтобы поесть. Когда Видящий исцеляет кого-то, это вытягивает из раненого силу, - Любимый обеспокоено взглянул на меня. - Как, собственно, и из Видящего.
Чей-то громкий голос перебил Любимого:
- Я вижу, ты нашел потерянное дитя! И если мои уши не обманывают меня, она действительно дочь своего отца.
Я испугалась того, как тихо незнакомец подобрался к нам. Я еще никогда не видела кого-то, подобного ему, он словно сошел со страниц сказки. Он был высокий и худой, одетый в яркую блестящую одежду. Я уставилась на него.
- Рапскаль, - шепотом произнес Любимый.
Затем Пер вручил мне ломоть хлеба, густо сдобренный маслом. Я откусила так много, что перемазала маслом обе щеки. Мне было все равно. Я жевала и наблюдала за красным человеком-ящерицей. На его одежде было множество кожаных ремней и пряжек. На них крепилось снаряжение, бурдюк с водой и другие вещи, которые я не смогла распознать. Он напоминал мне кукольника на фестивале, но Пер с Любимым, похоже, были напуганы его появлением. Он оглядел нас и спросил:
- Где же Фитц Чивэл? И Кеннитсон. Я обещал, что он сможет полететь вместе с нами вершить возмездие. Завтра мы пересечем холмы и настигнем тех, кому удалось бежать! Ему понравится эта охота.