Драгун, на Кавказ!

На плацу рядом с начальником депо сегодня находился и какой-то незнакомый офицер. После традиционного приветствия и доклада господин майор показал на него рукой:

– Представляю всем капитана Одинокова Петра Александровича, командира строевой маршевой роты из Уфимского мушкетёрского полка. С этого самого момента он является хозяином нашей третьей учебной роты, за исключением первого её взвода, который остается с нами. Сто пятьдесят рекрутов сегодня же уходят с господином капитаном по реке к Астрахани. Таков приказ генерал-губернатора, а вам как истинным государевым слугам должно быть всё равно, где свой солдатский воинский долг исполнять. Так что служите там честно, ребята, не посрамите честь нашей губернии и Уфимского рекрутского депо, откуда вы вышли.

– Командуйте! – кивнул он своему заместителю.

– Первая, вторая рота убывают сейчас же на завтрак, а потом следуют на учебный полигон, – выкрикнул Кудинов. – Первый взвод третьей роты так же идёт вместе с ними завтракать, а потом у них продолжатся строевые занятия на плацу. Те взвода, которые убывают с господином капитаном, – кивнул он на стоящего рядом офицера, – остаются на месте, и он сам скажет им все то, что посчитает нужным.

Стих топот ног уходящих рекрутских подразделений, удалились с плаца и все офицеры рекрутского депо. Перед строем новобранцев стоял моложавый, высокого роста офицер, с резкими мужественными чертами лица.

– Ну что, братцы, не хотят вас здесь более кормить, чужие вы с сегодняшнего дня для этого депо? – обвёл он замершие перед ним шеренги весёлым, озорным взглядом. – Ничего, свою сухарную пайку прямо на речной пристани получите, а на вечерней стоянке и горячим вас от пуза накормим. Фамилия моя, как вам уже сказали, Одиноков, звать Пётром Александровичем, чин капитанский, буду над вами начальствовать на всём протяжении нашего пути к Астрахани. Есть и ещё три обер-офицера в моей роте, позже я вас с ними познакомлю. Каждому отделению и взводу выделим для командования бывалых солдат и унтер-офицеров, кому вы и будете непосредственно подчиняться. Путь наш неблизкий, и требование у меня ко всем будет одно – это вести себя беспорочно, блюсти воинскую дисциплину и исполнять все приказания командиров с рвением. Коли именно так всё и будет, то и я вас обижать не буду, обещаю. Но и вы меня должны понять, велено мне взять в Уфе и привести в Астрахань сто пятьдесят рекрутских душ, и за каждого из вас я лично в ответе. Так что сбежать по дороге даже и не думайте, поймаем вас с моими солдатами и всыплем таких горячих, что весь остатний путь на животе потом придётся лежать. А сейчас даю вам десять минут времени для того, чтобы забрать свой скарб. Учебная рота, смирно! Вольно, разойдись!

В первый раз за столько времени рекруты неслись в свою казарму вне строя. Перед входом стоял ефрейтор, и гомонящая толпа снесла его в сторону.

– Куды?! Накажу всех! Стоять! – крикнул он истерично, потирая отшибленный бок.

– Уйди, дядя, задавим, не начальство ты нам более! – озорно бросил пробегающий мимо Фрол.

– Поберегись! – и Дрёмов Игнат наступил своим здоровенным сапожищем на ногу бывшего командира-мучителя.

Похватав свой нехитрый скарб, уложенный, как и положено, в узлы и котомки, рекруты всё так же толпой пробежали обратно на плац и уже с него, построившись, колонной пошли на выход.

– Тверже шаг, орлы! – крикнул капитан. – Впереди у вас два месяца пути по матушке Волге, пока тут все остальные каблуки будут сбивать. Так что радуйтесь!

Дум! Дум! Дум! – расплёскивая лужи, топала учебная рекрутская рота. А вслед ей смотрело начальство депо всех рангов и остающиеся на обучении рекруты.

– Чего уставились, дурни?! – бросил резко новобранцам Панкратов. – Из Астраханского депо одна лишь дорога – на Кавказ, а там никогда и вовсе даже мира не бывало. Али турки, али персы, али вообще какие местные горцы любому башку махом срубят. Радуйтесь, лоботрясы, что вы здесь, в Рассее-матушке остались!

Глава 7. Робинзон Крузо

– Хитёр Карл Иванович, – усмехаясь, рассказывал своим офицерам на пристани капитан Одиноков. – Самых неподготовленных рекрутов от себя в Астрахань отрядил. Один взвод от него вообще только лишь два месяца в обучении был. Рекруты в нём только-только вот строевую грамоту и общую воинскую науку начали постигать. Ну да ничего, в каждое отделение поставим усердного опытного солдата или ефрейтора, а на взвод им, пожалуй, и унтера даже хватит. Мишка, а ну-ка поди сюда! – окликнул он суетившегося у стопки мешков коренастого здоровяка с унтерским галуном на воротнике. – Бери своих ребятишек и поднесите два больших сухарных куля к строю. Сейчас, как только мы рекрутов с их новыми командирами познакомим, раздадите каждому по пять, нет, пускай уж по шесть сухарей. Их голодными без завтрака к нам сюда отправили, а до вечерней стоянки с горячим ужином нам ещё целый день плыть.

– Выровнялись! Носочки в одну линию! – пробежал перед четырёхшереножным строем фельдфебель. – Ровно стоим, вона, уже господа офицеры сюды подходят! Рота, смирно! Равнение на середину! – и забухал сапожищами по раскисшей от влаги земле.

– Вольно, Елисеевич, – козырнул ему капитан, – за прапорщиком Городовиковым становись.

– Вольно! – подал тот команду и встал на указанное ему место рядом с молодым офицером.

– Ну что, братцы, устали, небось, уже тут стоять? – оглядывая с улыбкой строй рекрутов, прокричал капитан Одиноков. – Ничего, скоро насидитесь. Вот наш дом на ближайшие два месяца, – показал он на стоявшие у причала две огромные, старые и обшарпанные баржи. – Зато строевой у вас теперь не будет и аж до самой Астрахани парики надевать не надо. Так, представляю вам обер-офицеров. Это мой заместитель, поручик Граббе Густав Фёдорович. Далее командиры полурот, прапорщики Славиков Александр Павлович и Городовиков Сергей Васильевич. Ну и теперь ваш суровый, но справедливый начальник, тот, кто и будет вами по большей части заниматься, – это фельдфебель Гребенюк Семён Елисеевич. Ему мы и передаём бразды правления в вашей учебной роте, он же и расставит вам отделенных и взводных командиров. Пойдемте, господа, – кивнул он офицерам, – нам по погрузке ещё нужно многое решить, провиант из полка пока что не довезли, амуниции обещанной нет, бардак, да и только.