Драгун, на Кавказ!

22
18
20
22
24
26
28
30

Через неделю сплава по Каме небольшой караван, наконец, вышел на волжские просторы. Погода наладилась, и суда теперь шли по спокойной воде. Кормчие речную дорогу знали хорошо и к берегу на ночь приставали в удобном месте, как правило, это было возле какого-нибудь городка или деревеньки. Народ в этих местах испокон веков жил рыбным промыслом и даже за медные пятаки продавал служилым здоровенных щук, судаков и лещей навалом. Нашлись среди солдат и умельцы, которые выскребали из трюмов грязную соль, оставшуюся от старых перевозок, и, выпарив её рассол на костре, немного очистив, потом меняли у местных горстями на свежевыловленную рыбу.

– Ваше благородие, как вы и наказали, я в ночной караул из взвода Семёнова людей отрядил, – доложился сидящему у костра командиру роты фельдфебель. – Три смены по десять человек в каждой, во главе с унтерами. От вас ещё какие-нибудь приказания будут?

– Пошли, Елисеевич, проверим вместе с тобой заступающих. – Капитан отложил в сторону книгу и поднялся с чурбака.

Тимофей тащил вместе с Лёнькой сухое деревце. Близко с местом стоянки хороших дров уже не было, потому пришлось отходить подальше и вытаскивать их из лесной чащи. Это была уже их третья ходка, и парни прилично утомились.

– Туды вон, к командирскому костру подносите, – указал им рукой квартирмейстер, оглядывая лесину. – Ох ты какая хорошая, сухая, молодцы ребятки, ровно, жарко она будет гореть. Как раз для Петра Александровича, он ведь у нас любитель у огня почитывать. Топор вот только возьмите, порубите её на полешки, чтобы потом удобнее их было подкладывать.

Лесину подтащили к командирскому костру, и Лёнька начал её сноровисто обрубать. Тимофей отряхнулся, и его взгляд случайно наткнулся на лежащую на чурбаке книгу. «Хитроумный идальго Донъ Кихотъ Ломанчскiй» – прочитал он название и, не удержавшись, взял её в руки. Напарник орудовал топором, а Тимофей с упоением пробегал глазами такой знакомый ему ещё со школьной скамьи текст. Удивительно, когда-то он читал эту книгу в другом мире и совсем в другом времени, и вот она здесь, сейчас с ним. Ижицы и яти старого алфавита с непривычки, конечно, мешали быстрому чтению, но всё же это было некритично.

– Однако, да ты никак грамотен, братец? – Раздавшийся за спиной голос заставил рекрута вздрогнуть. Он чуть не выронил книгу и, резко повернувшись к капитану, вытянулся по стойке смирно.

– Виноват, ваше благородие! Я аккуратно! – И он положил на чурбак Сервантеса.

– При мне страницу перелистнул, неужто всю её прочитал? – Одиноков с интересом смотрел на замершего в строевой стойке рекрута. – Вольно, вольно! Ну чего ты застыл? Отвечай безо всякого страха, братец. Я ведь тебя совсем не ругаю.

– Да я так, больше глазами её пробегал, – смущённо ответил Тимофей. – Серьёзно вчитываться просто времени у меня не было.

– Хм, серьёзно вчитываться, – повторил с иронией командир роты. – И кого же ты ещё читал? Вижу, что знакомая для тебя сия книжица.

«Вот попал!» – напряжённо обдумывал свой ответ Тимоха. Брякни он невпопад кого-нибудь из классиков русской литературы, и его попросту здесь не поймут. Пушкин ещё только родился, Толстого и Некрасова, небось, вообще даже пока нет. В памяти всплыли фамилии старинных писателей ещё екатерининской эпохи: Державин, Фонвизин и Карамзин. Но большим знатоком их творчества он не был и боялся попасть впросак.

– Ну же, братец, да не волнуйся ты так и не бойся, я же с тобой беседую как с обычным, образованным человеком, без всякого там устава, – по-своему истолковал молчание рекрута капитан. – Каких авторов и какие произведения всё же довелось тебе прочесть?

«Вольтера любили в старину почитывать, древнегреческих и древнеримских поэтов, – всплыло в памяти, – “Робинзон Крузо”, вот кого здесь точно читали!»

– Ваше благородие, в горнозаводской школе, где я обучался, ведь большого выбора книг не было, да и те, что были, многие без обложки мне попадались, я даже их названий и авторов у многих не помню, – осторожно ответил офицеру Тимофей. – Нравились мне сочинения античных авторов, «Одиссея» и «Илиада» Гомера, Платона труды, но вот названия, хоть убейте, никак не вспомню. Да, ещё я приключения Робинзона Круза обожал читать.

– Замечательно! – воскликнул радостно Одиноков. – Я сам вот только в прошлом году две книги Даниэля Дефо сумел по случаю прикупить. «Дневник чумного города», сказать по правде, мне не очень-то понравился, а вот «Робинзон Крузо», даа, она просто изумительна! Написана таким живым языком, так ярко, что представляешь себя самого на этом необитаемом острове. У тебя нет желания снова её перечитать?

– Мне перечитать? – в замешательстве пробормотал парень. – Я даже не знаю, ваше благородие, непозволительно, наверное, вот такое.

– Как тебя звать? – доброжелательно улыбаясь, спросил капитан и, дождавшись ответа, похлопал рекрута по плечу. – Тимофей, книга не должна долго лежать без дела, она должна приносить радость от её прочтения и должна служить людям. Я не имею возможности таскать за собой в походе целую библиотеку, но с десяток книг у меня сейчас с собою всё же имеется.

– Ванька! – обернувшись, крикнул он денщика. – Принеси-ка ты тот саквояж из красной кожи, на котором бронзовые застёжки в виде собачек!

– Нам в России не хватает образования, юноша, – вздохнул он, вновь обратившись к Гончарову. – Огромная масса народа совершенно безграмотна. Многие если только до десяти посчитать и сложить или же отнять с помощью пальцев на руках могут. А из написания умеют только лишь крестик в податной волостной ведомости поставить. Читать даже и вывески мало кто на бакалее умеет, а ведь без грамотности нет никакого серьёзного развития общества. Тут, конечно, тоже есть риск удариться в вольнодумство, как в той же Франции, и всё же грамотность нам очень нужна. Мы вон в ротные писари едва-едва умеющего управляться писчим пером солдата смогли найти, переделывать вот теперь за ним всё постоянно приходится. И это обычная мушкетёрская рота, а в артиллерии и в пионерах без начальной грамотности так и вообще сложно. Знаю, как командиры там мучаются и умеющих читать да писать разыскивают. Так что ты вполне себе можешь рассчитывать сделать карьеру в полку, до унтера или даже до фельдфебеля тебе в армии путь уж точно будет открыт.