Я вернусь в твою жизнь

И больно для меня. Потому что груз вины после его вчерашнего сообщения кажется таким непосильным, что колени подкашиваются.

— Добрый день, — первым начинает говорить Семён, а я как-будто замерзаю. Молчу, позволяя ему.

— Добрый, — врач улыбается. — Ну проходите.

Профессор — крупный седовласый мужчина лет пятидесяти в кипенно-белом халате поверх классического костюма, выглядит внушающим доверие и даже какое-то спокойствие.

— Так, с вашими документами и всеми выписками-заключениями я уже ознакомился — со всем, что вы выслали на электронку. Давайте приступим к осмотру, — говорит он, когда я кладу перед ним папку со снимками и прочими бумагами.

Настя сводит брови и как-то рефлекторно подаётся к Семёну, а тот так же на автомате поднимает её и усаживает на локоть. И только моё восприятие фиксирует всё очень внимательно и даже гипертрофировано.

— Это мой папа, — говорит врачу, как бы намекая, чтобы имел ввиду, что её есть кому защитить, если тот вдруг вздумает причинить ей боль.

— Я вижу, — кивает профессор. — Вы так похожи, что не понять того, что это твой папа, сложно.

Я не выдерживаю и опускаю глаза. Кажется, будто все вокруг меня сговорились.

— Давай, малышка, покажи доктору свою ногу, — говорит Семён, обращаясь к Насте. — И не бойся. Мне когда-то тоже исправили такое. И тебе поправят.

— Правда? — Настя поворачиватся к отцу и внимательно и серьёзно смотрит в глаза. — Ты вылечился?

— Именно.

— И потом смог танцевать балет?

— Нет, — усмехается Семён. — Мог бы, но я не хотел. Предпочёл футбол. Но познакомлю тебя кое с кем, кто очень даже знает балет.

— А это интересно, — хмурится врач. — Я имею ввиду, что у вас тоже это было. Вы ведь серьёзно?

— Конечно, — кивает Семён. — Взял все документы с собой, вдруг вам пригодится.

— Возможно, — профессор кивает энергично. — А пока давайте вашу ножку, мадам балерина.

— Я мисс, — важно поправляет дочь, отчего мы все улыбаемся.

Осмотрев ногу Насти, профессор забирает документы у Семёна и некоторое время изучает их, что-то кивая самому себе, потом отправляет Настю поиграть в детском уголке, а нас с Семёном приглашает сесть ближе.

Я замираю на стуле с деревянной спиной. От напряжения мышцы саднить начинает. Страшно узнать вердикт. Всё сейчас уходит на второй план.