— Обычно: Лада пытается быть профессионалом, а я собой.
— Конфликтуете? — спрашивает отец голосом “Надина, ты как обычно”.
— Нет, папочка, что ты! Мы лучшие подружки. Разве она тебе не доложила?
А в том, что она предоставляет отцу полный отчёт, я абсолютно не сомневаюсь.
— Мне не очень нравится, что мероприятие будет проходить в клубе.
— Ты предлагаешь мне петь в Доме пенсионеров? Чтобы совсем опозорить?
— И чем это я тебя позорю, Надя?
О! Он серьёзно не понимает?
— Тем, что держишь взаперти двадцатилетнюю дочь и запрещаешь встречаться с любимым человеком! — я оборачиваюсь, отставив чашку на стол у мойки и смотрю на отца, который расположился за обеденным.
— Надина, я уже говорил, — папа трёт устало переносицу. — Ты молода, в твоей жизни будет настоящий, достойный молодой человек, а не этот…
— Кто? — поднимаю брови. — Этот кто? Чем плох Назар? Тем, что он сын твоего врага? Боже, папа, оглянись: сейчас двадцать первый век!
Мне пора тормозить. Этот разговор проигрывался уже много раз, и сейчас для него не время. Я не хочу, чтобы всё сорвалось из-за моей несдержанности и новой ссоры с отцом.
— Мне нужно репетировать, — забираю кружку и ухожу из кухни, не дожидаясь ответа папы.
Да и не будет его — этого ответа. Внятного не будет. Я уже пыталась спросить и спокойно, и с нажимом, но причину он отказывается называть. И пофиг мне. Скоро мы будем вместе с Назаром, и причины сумасшествия моего отца будут неважны мне.
Я поднимаюсь к себе, залпом выпиваю чай, втыкаю в уши наушники и падаю на кровать.
Завтра, Надя. Завтра.
_____________
Друзья, обратите внимание, что Птичка переоделась)) Как вам новая обложка?
32
Пальцы немного немеют, когда я берусь за ручку двери машины изнутри, подъехав к клубу. С собой у меня только маленький рюкзачок, в который я положила наличные деньги, что подкопила, оба паспорта: внутренний и загранник, свернула спортивные штаны и даже запихнула балетки.